Олег Шадрин - Агент 0.01‰

Каково же было удивление Всевы, когда выяснилось, что сосед – женщина, офицер штаба Североатлантического блока. Прибыла в качестве наблюдателя за Российскими учениями сухопутных сил на Белорусском полигоне.

«Подстава! – понял Малярчук. – Тогда упою!»

– Какими ветрами к нам? – изобразил Батумыч фальшивое радушие по-английски, доставая из внутреннего кармана пальто бутылку дешевого портвейна.

– Прибыла для мониторинга на учения сил быстрого реагирования.

– Ну что, разговеемся на ночь глядя, – предложил Всева присмотревший в туалетной комнате стакан для полоскания горла.

– Дама-офицер сделала ответный жест вежливости: достала из армейского чемоданчика (в таких обычно хранится ядерная кнопка для запуска стратегических ракет) целую батарею драй джина. Затем выудила из кармана бушлата гранату.

– Не вздумай! – засопротивлялся расставанию с жизнью Всева уже по-русски.

– Не бойсь, рузске мьюжик! Этта муляж.

Действительно, «граната» на самом деле представляла собой ввинченные один в другой стаканчики.

– Зау встрэчу! – произнесла американка и одним махом опрокинула сто миллилитров. Занюхала рукавом.

Малярчук не отстал.

Так они просидели до утра.

– Чьё-тоу ньи в одной глазу, – сказала дама-офицер (далее по-английски с переводом). – Пойдем к моему коллеге в соседнем номере. У него такой же чемоданчик. Но с кнопкой.

Азартный Малярчук сразу согласился.

После обильных возлияний Всева предложил американцу, держателю чемоданчика с красной кнопкой:

– А покажь устройство девайса!

– Да, на!

– Дай, я нажму.

– Нет, я!

…Через неделю в Белом доме в вечернее время в присутствии главного военначальника, той самой женщины-офицера и ее коллеги из соседнего номера президент страны открыл чемоданчик. В нем поблескивали квадратные зеленые бутылки с джином.

– Где пульт?!! – остолбенел глава государства.

– Мы сделали несколько похожих чемоданчиков, вероятно, один из них у какого-нибудь штабного офицера, – пролепетал хранитель красной кнопки, седея на глазах.

– Вдруг он воспользуется им? Захочет поиграться. Срочно разыскать!!! – рявкнул главный военачальник.

– Слушаюсь! – моментально протрезвела женщина-офицер, не просыхавшая ни разу после Минска.

«Поздно пить "Бордо"», – мысленно ответил Всева.

Перед самым пенсионным возрастом, а Всева имел левые метрики, которые ему приписывали дату рождения на тринадцать лет раньше взаправдашней, над Малярчуком сгустились тучи.

Выяснилось, что одна из двоечниц-третьегодок, которой только исполнилось восемнадцать, родила непосредственно при участии Малярчука (с ее слов, «но как получилось физиологически, не понимает») девочку.

Видимо, под влиянием каких-то сверхъестественных необъяснимых факторов… Дала ей звучное имя Веселина Батумовна Маляревич.

Вот тогда «Товарищ Печка с ручкой» поняла, что наступил ее звездный час.

«Скорее всего, эта злыдня провела подпольную операцию по смене пола и овладел(а) – таки бесшабашной девчонкой», – рассуждала она.

Директор вместе с бодигардами бросились на поиски злоумышленницы(ка), при этом в первую очередь, забежали в дамскую комнату, но застали там лишь одного тщедушного старичка с клюкой, ситцевым узелком и настежь раскрытое окно.

– Вы тут рыжую дамочку [3] В последнее время Малярчук красил волосы в огненно-рыжий цвет бихроматом калия. не видали? – обратилась Матильда Амвросиевна к дедку.

– Выпрыгнула в окно и скрылась за углом, – указал скрипучим голосом направление движения беглянки тот. – Внучку здеся дожидаюся, гостинцы с деревни привез: баранки любимые и леденцы «монпасьё».

Директор вместе с амбалами, чтобы не терять драгоценного времени, также сиганули со второго этажа прямо на улицу. А Малярчук («тщедучный старичок» – это был именно он) преспокойно вышел из дамской комнаты и направился к официальному парадному выходу. Его миссия была успешно выполнена, и дальнейший путь лежал в «СОбес» для оформления соответствующих документов…

Следует отметить, что где бы Малярчук не находился: в служебной командировке, на отдыхе, в застенках, он всегда оставлял о себе память в виде внебрачных (статус разведчика не позволял официоза) детей, причем их метрики хранились у него в базе сначала в тетрадке, потом на перфокартах, потом на магнитной пленке, потом на лазерных дисках, а сейчас на одной флешке, и всем он помогал по жизни со своих безымянных счетов в швейцарских банках (см. главу «Спасти и обезвредить»).