Олег Шадрин - Бодуненц forever

© О. А. Шадрин, 2019

© РИЦ «ИнфорЭМ», 2019

©Издательство «Aegitas», 2020

10.25

…ю! – На этом щемящем крике чаек Бодуненц пришел в себя. И тут же увидел стремительно приближающееся к аксиальному центру организма острие пиратской мачты.

«Раз – и насквозь!» – ужас охватил всё тело Савелия до корней волос.

Визуализировался гриль-бар в соседнем доме, где над раскаленными углями на вертелах томились тушки жирных цыплят. Бодуненц представил, как его, зажаренного до золотистой корочки в аргановом масле с гарниром из сладкого батата и бамии, подают к столу, и… и жить захотелось с новой силой!

– Савелий! – раздался женский голос.

– Нина? Нет, она бы окликнула «Савон»; Люси? – «Савелий Самойлович»; Олеся? – однозначно «Савульчик»; Анфиса? – «Савва Самоилович»; Вероника? – а кто это?.. Оксана!! – пронеслось вспышкой молнии в сознании Бодуненца, и жить захотелось втройне.

Геометр, сделав нечеловеческие усилия, пропустил флагшток через раздвинутые на угол заправского акробата бедра.

Ноги в коленных сгибах брякнулись на перекладину мачты, где Савелий скрутил тройной топорик, после чего круто ушел вниз и буквально через секунду вонзился головой в дощатую палубу.

Следом громыхнула перекладина: прямо на головы зазевавшихся пиратов. Палуба не выдержала «мозгового штурма» Бодуненца: была пробита насквозь вместе с днищем.

Поврежденное судно стало быстро погружаться в воду.

Оксана, летевшая чуть правее, плашмя рухнула на резиновую лодку с подвесным мотором, сопровождавшую баркас, потопив ее вместе с командой из двенадцати человек. Однако баллоны лодки перед тем, как лопнуть, подобно батуту, отбросили девушку на флагманское судно, где она пригвоздила главаря туловищем к спардеку.

Такого позора тот еще никогда ранее не испытывал, потому сопротивлялся как мог. Тщетно.

Силы оказались неравными, он вскоре затих.

И только подъемная сила воды, заполнившей палубу тонущего корабля, смогла отлепить Оксану от матерого бандита…

Итоговый результат падения наших спецов: две уничтоженные моторные единицы ( впоследствии западные информационные агентства подадут это как убедительную победу натовского авианосца над превосходящими силами террористов, прим. автора ).

К месту катастрофы флагмана пиратской флотилии на всех парах примчался катер сообщников, разувавших неподалеку японский танкер.

Несколько человек попытались вытащить барахтающегося в волнах главаря. Не тут-то было! В ноги предводителя морских корсаров вцепился гигантский осьминог.

– Поднимайте быстрее, тону! – истошно завопил, вернее, пробулькал капитан.

Пираты газанули, что было сил. Туловище главного корсара скользнуло вдоль острого стального борта катера.

– Черт! Черт!! – зарыдал главарь нечеловеческим голосом. – Вы же отелескопили мне все выдающиеся части организма!! – И тотчас глиссандировал двумя октавами выше…

Внезапно двигатель на катере заглох. Кажется, это тоже дело щупальцев осьминога. Пришлось остаткам команды толкать суденышко сзади, а другим, привязанным, как бурлакам за бечевы спереди, тянуть его за собой. Некоторыми пловцами при этом полакомились акулы…

Бодуненц вынырнул метрах в двадцати от баркаса. И сразу вспомнил всё…

Вечером, когда он прощался с дворовой тусовкой, к нему снова подрулил майор Чугаркин на служебной «Волге» и достаточно грубо впихнул Савелия в салон:

– Ты где пропал, чудило! Условились же: встречаемся через пять минут, а вы уж тут полтора часа гудерианите!

– Не успел подготовиться, герр майор, морально: всё ж таки дело ответственное!

– Тебя, капитан, заждались! Поляна по случаю присвоения внеочередного звания накрыта, генерал шибко серчает, – сменил гнев на милость Чугаркин. И ровно через пять минут доставил Бодуненца до края «поляны».

Генерал («Старик»), выступавший в роли тамады, многозначительно постучал курительной трубкой по початой бутылке:

– Инструктаж в жизни разведчика – не главное, главное – единство!

– Я не пью, – четко обозначил позицию Бодуненц.

Высший чин недовольно покосился на Савелия:

– А кто тут пьет? Покажите мне! Сие, милый мой, проверочный тест на вражескую агентуру!

Вновь испеченному офицеру ничего не оставалось, как согласиться.