Светлана Богдан - Когда бабочки были цветами

«Откуда же вы к нам пожаловали, позвольте спросить», – поинтересовался Фома Ильич.

«Очень издалека, можно сказать, что я из будущего», – загадочно ответил Ваншницельпук.

Такая формулировка была крайне непонятна Фоме Ильичу, но чтобы не показаться человеком неглубокого ума, он не стали уточнять и решил, что гость прибыл из Пруссии. Глеб нервно искал в своей голове тему для разговора в которой он мог сверкнуть всеми гранями своего ума, но никак не мог отыскать. Демьян читал про себя все молитвы, что помнил и не смел взглянуть на гостя. Варвара Соломоновна снова страдала со своими ногами и думала как бы поскорее лечь спать. Гость же разглядывал лицо каждого, словно читая некое внутреннее содержимое человека.

«Как вам здесь люди кажутся?» – вопросила Варвара Соломоновна, теребя свою шляпу, и явно напрашиваясь на щедрый комплимент. Надо сказать, что шляпа была контужена щенком Тимошкой, который о нерасторопности Палашки проник в опочивальню Варвары Соломоновны где и погрыз гусиную голову, украшавшую шляпу. Однако, подслеповатая Варвара Соломоновна этого не заметила.

«Люди здесь простые и честные, но слабые внутри. Как колеса телеги в воздухе, которые вертятся без перестану, а телегу так с места и не сдвинули», – начал разговор Ваншницельпук.

«Ну так значит той телеге и не надо никуда. На всё воля Божья», – молвил Демьян.

Ваншницельпук внимательно посмотрел Демьяну в глаза, от чего тот внутри съежился.

«Говоря о Божьей воле как единственном объяснении всего происходящего в этом мире, позвольте вам заметить, что ваш церковный батюшка – личность весьма известная в преисподней за свои проделки. Да далеко ходить не надо, вот недавно ваш поп загорланил о том, что у него крест позолоченный пропал, и весь приход организовал поиска коварного вора. А сам тот крест в карты проиграл, однако, виноватым в пропаже креста оказался почему- то немой кузнец Налим, получивший двадцать плетей, сам не зная за что. Так что же это по вашему тоже Божья воля или большая человеческая несправедливость?» – продолжал Ваншницельпук.

«Это Божье попущение Налиму за грехи», – упорствовал Демьян, ушам своим не веря такой информации обо всем любимом батюшке прихода.

«Вот погодите и сами окажитесь жертвой попущения за воровство чаши для причащения», – усмехнулся маг.

«Это правильно говорите. Этот поп известный плут! И как люди этого не видят?» – заговорил Глеб.

«Люди видят то, что хотят видеть. Называть неправду всех неправд истиной – личный выбор каждого. Сознательно быть слепым не запрещено», – подвёл итог гость.

Варвара Соломоновна сникла. Демьян стал громко сморкаться. «Однако, будет дождь», – заметил Фома Ильич.

«То и ноют опять мои ноги к дождю», – воодушевилась его супруга.

«Нет, не от того ноют ваши ноги, любезнейшая. Ходили в молодости темными вечерами куда не следовало ходить, вот и болят ваши ножки теперь. Вот уж поистине Божья кара».

Варвара Соломона вытаращила на него глаза, будто её ошпарили кипятком. Фома Ильич, взглянув на бледную супругу, спросил гостя. «Куда же это так опасно ходить, что потом ноги болят так, что хоть на стену лезь?»

«Что ж, скажу вам секрет. Отчего не сказать. К мельнику на мельницу».

Фома Ильич побагровел. Его давние подозрения получили новое дыхание.

«Так значит правду о тебе судачили! И все твои россказни – ложь!» – закричал он, бросив ложку на стол.

Оторопевший Демьян хлопал недоуменно глазами, наблюдая как рушится многолетняя, успешная семейная конспирация. Фома Ильич начал пристально всматриваться в Глеба. Варвара Соломоновна застыла на мгновение, а потом стала громко и внятно отрицать любые контакты с мельником. Когда до Глеба дошло, что он вероятный сын мельника, обхвативши голову руками, он тихо застонал, а потом воскликнул: «Хотя бы я и сын мельника, но у меня есть собственное достоинство! И я терять его не намерен!»

С этими словами он быстро покинул стол. Один Ваншницельпук оставался спокоен, как статуя. Он сидел с прямой спиной, сложив руки на коленях, глядя куда-то в одну точку перед собой.

«Ну что, вы, теперь молчите? Сколько случилось по вашей милости!» – вскричал Демьян.

«Я – дерево.» – промолвил маг.

Все трое уставились на Ваншницельпука. Какую штуку он выкинет ещё, тот сидел неподвижно и ни на что не реагировал.

«Ну это уж совсем ни в какие ворота… Я, пожалуй, пойду отдыхать.» – сообщила Варвара Соломоновна. Как только она покинула не дружное застолье, Ваншницельпук снова стал человеком. «Это хорошее упражнение – быть деревом, вместо того чтобы учавствовать в бесцеремонных склоках. Сохраняет много душевных сил. Пока вы тут опустошали друг друга по непонятной мне причине, я предпочёл не учавствовать в этом ненужном танце языков. Вам бы тоже не помешало быть деревом иногда».