Светлана Богдан - Когда бабочки были цветами

«Любка, выходи за меня замуж! Если не выйдешь, ей Б огу, я сброшусь сейчас вниз. Нет, лучше я сброшу тебя вниз! Ну так выйдешь?» – твёрдым и громким голосом объявил он, остановив лифт на приличной высоте.

Любка, раскрыв рот, уставилась на Толю, а потом хрипловатым голосом переспросила: «Что ты сказал?»

Решительность Толи только усилилась: «Замуж тебя зову! Ты что оглохла? Замуж за меня выходи!»

Люба всегда считала Толю нерешительным тюфяком, который и мухи с собственного носа не прогонит, а будет ждать, пока та сама улетит. И вот тебе раз – он замуж ей предлагает.

– А ты что меня любишь? – спросила она.

– Люблю. Что я, по твоему, тебе курсовые за спасибо ночами писал?

– А ты не пьян, случайно?

– Любка, кончай от ответа увиливать! Я ведь не шучу. Да или нет?

– Ну ладно, выйду, – ответила она, поглядев с высоты вниз.

– Ты серьёзно?

– А ты серьёзно?

– Я очень серьёзно.

– Ну и я тоже.

– А ты не передумаешь?

– Это зависит от того, как вести себя будешь.

– Ну нет! Давай обещание святому Николаю, что выйдешь за меня.

– Какому ещё Николаю? Да ты что?

– Давай обещай. Сброшу вниз, Любка. Мне без тебя жизни нет всё равно. Повторяй. Обещаю тебе, святой Николай, что выйду замуж за Толю и не передумаю.

– Ну обещаю, обещаю. Хватит уже цирк устраивать. Что мы тут до ночи на высоте стоять будем? – рассердилась она.

Сердце у Толи бешено колотилось в груди. У него даже потемнело в глазах на минуту так, что он присел на корточки, ухватившись рукой за Любкину лодыжку.

Когда лифт опустился вниз, Любка спрыгнула и быстро, не оглядываясь, побежала прочь, швырнув каску на цементный пол. Толя смотрел как красиво развевался на бегу подол её розового платья.

– Ты чем это так девушку напугал? – спросил один рабочий, проходивший мимо.

– Замуж позвал.

– Это она так быстро побежала от тебя или собираться замуж за тебя?

– Пока не ясно, – нахмурил свои брови Толя, подбирая брошенную Любой каску.

– Ну, совет да любовь, – почесал нос рабочий и пошёл дальше.

Спустя десять минут, Любка залетела в коммунальную комнату с бешеными глазами, и принялась пить большими глотками воду из графина на столе. Её мать отвлеклась от чтения своего журнала «Здоровье» на диване «Зорька Ильича».

В комнате у стены стояла кровать Любы и тумбочка со светильником, а напротив диван. У большого, открытого окна расположился стол и шкаф рядом. Ветер колыхал белую тюль.

– Любонька, что стряслось? Да на тебе лица нет!

– Мама, ты представляешь, Близнецов меня замуж позвал!

– Ну позвал да и позвал.

– Меня комсомолку!

– Все комсомольцы должны строить крепкие советские семьи.

– Мама, да он же совсем мне не нравится!

– Не нравиться – откажи, и конец разговору.

– Я, мама, обещание святому дала, что выйду за него.

– Какому святому? – вытаращила глаза мать.

– Не помню. Ох! – Любка села на стул, прижав графин ко лбу.

Мать, молча, отложила в сторону журнал, затем достала из дивана маленький бутылёк спирта. Смешав спирт с водой, и разлив в две рюмочки, мать поставила стопку перед Любой.

– Что это? – удивилась дочь.

Мать залпом опустошила рюмку, крякнула, и хлопнула её об пол. Рюмка разлетелась в разные стороны маленькими частями, блестящими в солнечных лучах.

– Любонька, надо выходить, раз святому пообещала.

Раздался телефонный звонок. Анька пулей полетела в комнату.

– Алё!

– Привет, Нюрок, – послышался в трубке писклявый мужской голос.

– Алё! Алё! Ничего не слышно. Ну говорите! Алё! – со всей силы Анька дула в трубку, сетуя на плохую связь, а потом положила трубку.

Поняв, что на проводе назойливый кавалер Федька, она разыграла эту сцену, что бы отвязаться от его попыток пригласить её в кафе или в кино. Телефон зазвонил ещё раз, но на этот раз Анька намеренно не отвечала, на случай если Федька решил перезвонить.

«Ну достал, кролик», – громко сказала она телефону.

Федька Тепляков был высоким и толстым очкариком с короткими волосами и кривой челкой. Федя гордился своими 120 килограммами веса. В одежде он выглядел солидно, а без одежды – смешно и чересчур жирно. От него всегда пахло потом и грязными носками, несмотря на то, что Фёдор поливал себя половиной бутылька дёшевой туалетной воды «Финская красавица», что продаётся в переходе «Карла Маркса» двумя пройдохами-гастробайтерами. Случилось так, что Федька был другом брата Аньки – Андрея. Они вместе учились в институте железнодорожников. Федьке очень нравилась Анька. Он, можно сказать, влюбился в неё с первого взгляда с того самого момента когда увидел её в очень ветреную погоду с задранной ветром юбкой в парке. Тогда он так и не решился подойти познакомится, но не переставал он ней думать, мечтать и гадать на картах. Страдал он от неразделенной любви до того дня, как Андрей пригласил Федьку к себе домой, а там в пижаме по квартире свободно разгуливает лохматая дама его фантазий!