Любовь Москалёва - Записки уродины

Чаще бывает по-другому, и моё прошлое клубиться вокруг словно мутное облако. Сквозь пелену мне видятся какие-то неясные очертания, как будто знакомые, но пока ещё едва различимые. Они могут безвозвратно растаять, а могут и проявиться, словно кадры старого чёрно-белого фильма. Эти пока ещё схематичные картинки рождают чувства, которые, как сухие дрова, подброшенные в костёр, разжигают едва тлеющие воспоминания. Появляются звук и цвет. И это уже не кино. И я уже не зритель.

Я персонаж! Главное действующее лицо!

* * * * *

Зелёная тетрадь с изображением экзотической жабы на обложке, где же ты? Если я тебя сейчас не найду, то на зачёт по бухучёту можно не надеяться. Наша БухТа без конспектов даже в аудиторию не пустит. Она, конечно, зануда, но предмет знает, и очень старается, чтобы и мы знали. Денег не берет, чудачка! И прозвище у неё чудное – БухТа.

Бух – бухгалтер. Та – Татьяна – Татьяна Викторовна, которая бухтит про бухгалтерию.

– Мам, ты мою тетрадь с жабой не видела?

Мамулин силуэт замаячил в дверном проёме.

– Видела, – ехидно прищурив глаза, сообщила она.

– Фу-у! – облегчённо выдохнула я. – Где она?

– Где бросила, там и лежит.

Мамуля поджала губы и развернулась, чтобы уйти.

– Мам, я зачёт завалю! – взмолилась я. – Где она?

Мамуля притормозила.

Вот за что люблю её, так за отходчивость. Все карательные меры длятся у неё не более пяти минут.

– Чай пила?

Всё. Я поняла. Пару часов назад я пила чай на кухне и одновременно листала тетрадь. Похоже, я там её и оставила. Обогнав мамулю, я ринулась на кухню.

Точно! Вот она! На подоконнике.

Жаба, и без того смотревшая на мир удивленными глазами, сейчас выглядела растерянной и обескураженной. Пребывание на кухне смущало её и не вселяло оптимизма. Я почесала мизинцем её нос.

– Не волнуйся, красавица, тебя не съедят! Ты закончишь свою жизнь в мусорном баке, но только после того, как я сдам все экзамены. А, может, даже до диплома доживешь.

Мамуля смотрела, как я разговариваю с картинкой, и неодобрительно покачивала головой.

– Ну, как дитя малое! С жабой разговаривает!

– А что? Очень даже симпатичное создание, глянь-ка!

Я повернула к ней тетрадь.

– Фу! – поморщилась мамуля. – Ты вот лучше мне скажи, Жека, почему у нас не бывают твои друзья?

Я опешила. Мамуля без сюрпризов не может. Нашла время и тему!

Почему мои друзья у нас не бывают? А что им тут делать? После особняков и роскошных квартир, наша «хрущоба» покажется им чем-то вроде кроличьей норы. Как сказать ей, что мне стыдно показывать им нашу микроскопическую двушку? Они, конечно, знают, что я живу не в апартаментах, но лишний раз демонстрировать свой убогий кров, мне вовсе не хочется.

Не найдя, что ответить, я только пожала плечами.

– Настоящим друзьям важно, не в какой квартире ты живешь, а какой ты человек! – фыркнула мамуля.

Вот номер! Она, что, мои мысли прочла?

– Мам, да они просто заняты, – поспешила я успокоить мамулю.

– Конечно, заняты! Уж, лет пять, как заняты!

Теперь уже она пожала плечами и вышла из комнаты.

– Мам, они заходят днём, когда ты на работе, – крикнула я ей в след.

Конечно, я соврала.

* * * * *

Мамуля всегда боялась, что у меня не будет друзей. Хлебнув полной чашей своего одиночества, она с неуёмной энергией искала и находила компанию для меня. Сколько я себя помню, при каждом удобном случае мамуля собирала у нас дома целую ораву окрестной мелюзги.

– Жека, девочка моя, посмотри, как у нас весело! – захлёбываясь восторгом, без конца повторяла мамуля.

Кажется, что она радовалась нашествию дворовых варваров больше всех. Я же их всех тихо ненавидела. Они ломали мои игрушки, орали и оставляли после себя кучи мусора, который потом мы убирали до позднего вечера.

Приближение очередного дня рождения вообще превращалось для меня в пытку. Накануне мы отправлялись в обход по окрестным домам. Рано утором мамуля цепляла мне на темечко огромный бант, который я терпеть не могла, и надевала самое нарядное платье. Я до сих пор не знаю, зачем это было нужно, потому что на улице стояла поздняя осень, и мы ходили по подъездам, не снимая пальто и шапки. Бант, придавленный шапкой, так оттягивал мне волосы, что кожа под ним болела ещё и на следующий день.

Приглашенных набиралось до десятка человек, но они никогда все не приходили. Я подозреваю, что мамуля специально звала гостей с запасом, зная, что придут трое-четверо. Впрочем, сколько бы приглашенных не пришло, подготовка к праздникам была основательной. Закупались угощения, сочинялись игры, репетировались домашние кукольные спектакли, где всегда было только два актёра – я и мамуля.