Эл Воловик - «Те самые Бесы»

– Не знаешь, где?

– У здания гостиницы «Белград» на Смоленской площади в час дня.

– О, я тоже пойду!

Эл Давидович не был активным отказником. Тем более не одобрял диссидентов: неудачники по жизни. Поэтому никто не предполагал его участия в митинге и не перекрыл доступа. Он без проблем запарковал любимую голубую «семёрочку», выражаясь фигурально, за «Тремя тополями на Плющихе», прямо под окнами катрана «У Миши Петрова», сменившего легендарный катран «У Черняка» на Таганке после смерти Бориса Яковлевича. Миша Петров – высокий красавец, внешне точная копия известнейшего оперного баса Александра Огнивцева. Но! Если Черняк никогда не допускал посещений лиц женского пола, чтобы во время «ментовских» облав не пришили статью за содержание притона с проститутками, то вокруг Миши Петрова всегда крутилась толпа симпатичных молодых женщин. Для видимости Миша во всеуслышание объявлял:

– В комнату к девушкам заходить никому не разрешается.

Однако состоятельные «воры в законе» и прочие уважаемые люди договаривались тайком от него, когда тот вовлекался в процесс игры, и уводили в свои гостиничные номера. Естественно, Миша негласно стоял у девиц в доле.

Квартира коммунальная с четырёхметровыми потолками. Три комнаты принадлежали Петрову, а ещё в одной проживал еврей-алкоголик Валерий Исаакович. Он ежедневно получал деньги на покупку нескольких бутылок водки и не возражал против большого скопления людей. После открытия катрана даже бросил работу швейцаром в кафе «Охотник» на улице Горького, где был самой колоритной фигурой. Однажды подвыпивший молодой человек, якобы начитанный интеллектуал, надевая дублёнку, поданную Валерием Исааковичем, выговаривал свой девушке

– Иосиф Мандельштамм, Иосиф Мандельштамм.

На что пожилой швейцар, худой и выше среднего ростом, расправив плечи и снисходительно взглянув на клиента, давшего на чай 3 рубля, басом объявил:

– Молодой человек! Не Иосиф, а Осип Мандельштам.

Выйдя из машины, Эл без особых надежд отправился на митинг. К удивлению, отказников до его появления оказалось всего два человека. Они с надеждой посмотрели на пришельца, как бы спрашивая:

– Третьим будешь?

Зато иностранных корреспондентов собралось около десятка. В том, что борцов за эмиграцию вышло столь ничтожное количество, нет ничего удивительного: всех предполагаемых участников задержали правоохранительные органы. По причине малочисленности протестующих типично еврейское личико Эла в тёмно-коричневой вязаной лыжной шапочке попало в вечернюю телепрограмму «Время». Через две недели получил по почте письмо из ОВИРа с вопросом: «Не передумал ли эмигрировать?».

Сейчас, 14 мая 1991 года, остановившись перед стеллажом газеты «Советский Спорт», Воловик увидел крупного чёрного кота. Кот важно прошествовал через направление его движения и присел, как бы посмотреть, перейдёт ли он путь после него или остановится. Но для Эла это всеобщее ожидание плохого, как раз наоборот, являлось предвестником удачи. Причём когда он видел чёрного кота и, меняя направление, специально переходил после него, то ничего хорошего не осуществлялось. Всё должно происходить естественным путём. Поэтому в данном случае Эл решительно продолжил путь, понимая, должно случиться что-то положительное. И действительно! Подойдя к колоннам синагоги, увидел между ними смешного крупного человека со знакомым лицом. Характеризуя проще, если хоть один раз увидишь, забыть невозможно. Толстенные стёкла полувековых очков на бульдожьем лице выдают обильную близорукость. Короткая сизая жилетка на округлённом теле открывает взору полоску нежного животика, выглядывающую над не выглаженными брюками лилово чёрного оттенка. Мужчина в этот момент пугливо озирается по сторонам с беззащитной растерянной улыбкой, не решаясь покинуть синагогу. Если бы не встреча с чёрным котом, Эл никогда бы не обратился к этому субъекту, подумаешь, видел его пару раз в «Доме Кино» и однажды на Московском Кинофестивале. Но возникшая уверенность в причастности этого человека к собственной судьбе заставила не пройти мимо. Он решительно подошёл и заявил, приняв насмешливое выражение лица:

– Я вас помню, вы на кинофестивале, много лет назад продавали лишние билеты на кинофильм «Возвращение домой» с Джейн Фонда. Про ветерана Вьетнамской войны. И кричали: «Невиданная доселе сексуальная сцена. Спешите купить последние билеты». Ну, совсем не изменились, как законсервированный. У меня есть приятель, Миша Гузман. Объёмный мужчина с большой лысиной, килограммов под 140. Закончил «Плешку» и защитил кандидатскую диссертацию на тему «Шкаф для изготовления котлет». Я так смеялся, на такую тему защититься. Но почему я его вспомнил? К нему после защиты подходит незнакомый парень и говорит: «Миша! Сколько лет, сколько зим. Как поживаешь?» Тот, естественно отвечает: «Откуда вы меня знаете?» «А мы с тобой в детский сад вместе ходили».