Жанна Швыдкая - Метаморфоза. Декалогия «Гравитация жизни»

Занятия на подготовительных курсах института проходили в первой половине дня – свободного времени оставалось предостаточно, и шаг за шагом, непременно пешком я познавала столицу. Первым делом разведала территорию вокруг института, недалеко от которого обнаружила зоопарк. По телевизору я, конечно, видела зоопарк, но к рычанию хищника в нескольких метрах от своего уха оказалась как-то не готова. Похоже, моя взметнувшая гейзером реакция не понравилась не только тигру в клетке, но и мамочкам с колясками, и, уловив их косые взгляды, я мигом ретировалась к лотку с мороженым. Конечно, увидеть впервые живого волка или медведя в восемнадцать лет не менее любопытно, чем в пять, но именно в восемнадцать лет человек в состоянии осознать, что быть счастливым в клетке невозможно. Я это понимала как никто другой. Моя клетка распахнулась. День за днём я раздвигала границы освоенных мной территорий, наматывая круги по городу, то последовательно расширяя, то целенаправленно сужая в направлении центра.

На Крещатик мы с Ириной приезжали по вечерам, придумав для своего «выхода в свет» неоспоримый аргумент: позвонить родителям. Стационарного телефона в доме тёти Жени не было, и единственной возможностью поддерживать связь с родными оставалось районное отделение связи или Главпочтамт на Крещатике. Заказав звонок на конкретный номер, мы ждали минут двадцать своей очереди и, получив приглашение в кабинку, снимали телефонную трубку и разговаривали с уже ожидающим на том конце абонентом. Перед поездкой на почту мы с Ирой по полчаса подбирали наряды, выводили под глазами тонкие чёрные стрелки наслюнявленным карандашом и пережаривали волосы беспощадной плойкой. Тётя Женя, конечно же, всё понимала, но делала вид, что ни о чём не догадывается.

С Ириной мы были хотя и одногодки, но она выглядела совсем взрослой девушкой. Высокая, стройная брюнетка с копной густых завитых волос ниже плеч и красиво оформленной фигурой, она приковывала к себе взгляды мужчин всех возрастов, стоило лишь нам выйти на улицу. Неспешно прохаживаясь мимо ребят с гитарами и многочисленных групп курсантов, заполонявших по вечерам всю площадь на Крещатике, мы откровенно «стреляли глазками», всем своим видом давая понять, что не прочь познакомиться. Впервые в жизни избавившись от родительского надзора, я делала свои первые шаги в огромном мире возможностей, но хотелось лишь одного – того, чего так недоставало в детстве и о чём я так мечтала в юности, – я жаждала любви. Большой, чистой, настоящей любви – такой, как в книгах, которых на школьных каникулах я перечитала огромное множество. Я хотела, чтобы кто-то наконец обратил на меня внимание, сказал хорошие слова, погладил по голове, обнял и поцеловал. Но то ли парни попадались не те, то ли я ещё не дотягивала до уровня столичных барышень – ничего романтичного из этих двухнедельных вечерних выходов у меня не завязалось, и все свои нерастраченные чувства я отдала городу, с каждым днём всё сильнее в него влюбляясь.

Приближалась пора экзаменов. Как медалистка, я имела право внеконкурсного зачисления в любой вуз после сдачи первого вступительного экзамена на «отлично», в моём случае это была письменная математика. И хотя в своих знаниях я ничуть не сомневалась, да и занятия на подготовительных курсах помогли понять уровень требований, тем не менее я, как и в школе, невероятно переживала. Проснувшееся вместе со мной утром волнение стремительно нарастало, и в какой-то момент живот пронзила резкая боль. Едва успев вскочить на унитаз, я обхватила колени руками и оцепенела. После туалета немного полегчало, но ни о каком завтраке речи быть уже не могло. Выпив тёплой воды, я взяла с собой подаренную тётей Женей шоколадку и, ответив «К чёрту!», отправилась на самый главный в своей жизни экзамен.

В какой именно аудитории состоится экзамен, абитуриенты, конечно, не знали, но, оказавшись в большом помещении с чёрными партами амфитеатром, я как-то сразу успокоилась – именно здесь проходили наши занятия на подготовительных курсах. Знакомая обстановка помогла быстро сконцентрироваться, и, пробежавшись глазами по заданиям на листке, я приступила к их выполнению. Минут через двадцать аудиторию покинул первый человек, потом ещё несколько, отчего я тут же про себя подумала: «Неужели они все решили?» Выбрав тактику от простого к сложному, я без особых усилий справилась с типовыми для меня задачами, пока не упёрлась в последнюю. Перечитав задачу в шестой раз, я так и не мола определить, математическая она или откуда-то из смежных областей – то ли химии, то ли физики. Ясно было одно: простым знанием алгебры или геометрии, даже уровня вуза, её не взять – здесь требовались смекалка, логика и, возможно, ещё что-то, о чём я пока не догадывалась. Пытаясь понять, с какой стороны к ней подступиться, я исписала три листа черновика, пока вдруг не вспомнила, что что-то подобное наш учитель математики разбирала с одноклассником, поступавшим в Политехнический институт на инженера. Через минуту задача была решена, но в это самое мгновение раздалось предупреждение о том, что экзамен подходит к концу и пора закругляться. «Десять минут! Десять минут!» – набатом звучало у меня в голове, пока я с невероятной скоростью переписывала решённые задачи с черновика на чистовик. Поставив финальную точку, рванула вниз по ступенькам к столу у сцены, успев сдать задание прямо в ту секунду, кода член приёмной комиссии протяжно произнёс: «Приём работ завершён. Работы больше не принимаются».