Фарид Рауф - Мост над бурными водами. Сборник рассказов

– А как насчёт интернационального долга?

– Ты полегче!.. – Он оглянулся по сторонам. – Одно другому не мешает.

– Стройся! – последовал приказ командира.

После короткого развода бойцы полезли в машину. Всё стало рутиной.

Всегда кажется, что всё самое плохое произойдёт не с тобой. Самир иногда представлял себе, как может взорваться машина или попасть снаряд в их казарму.

Но – нет… Дальше этого сознание не работало. Это неуловимо – тонкая грань между жизнью и смертью. Пока ты мыслишь, ты объять эту грань не в состоянии.

– Гриша, воду взял? – спросил Самир.

– Да. Больно много ты воды пьёшь.

– Что делать? Такой фиговый чай дают… Приходится пить воду. Вообще, только чаем я могу утолить жажду, но нормальным чаем…

– Ты хочешь, как дома, на блюдечке с вареньем. Дождись «гражданки».

– Если доживу.

– Ты много обо всём этом думаешь. Нафиг! Я вот… Всё до одного места. Что будет – того не миновать. Главное, помирать быстро, мгновенно… Бомба, к примеру, накроет, и ты ничего не почувствуешь. До твоего приезда один барак снарядом накрыло… А то, прикинь, в госпитале гнить. Одна операция, вторая. Приезжаешь домой – инвалид, третья операция, тихо помираешь, и никому нет дела…

– Давай лучше о чём-нибудь другом поговорим.

– Давай помолчим.

Самир вновь задумался о том же. «Такой ничтожной кажется жизнь человека. Раз – родился, два – умер. Был человек, и нет человека. Трудно поверить в случайность рожденья человека, а как объяснить его смерть? Нет, явно кто-то всем этим управляет. В школе учителя говорили про атеизм, а сами небось верили в Бога. Только непонятно, добр ли Бог… А может, во всём происходящем есть смысл? И в смерти, и в войнах».

Так беспорядочно мысли цеплялись одна за другую, и даже сам этот мыслительный процесс вызывал восхищение и веру в высшее сознание. «Во всяком случае, – думал Самир, – с верой легче жить. Вот, пожалуй, истинные атеисты – люди очень смелые. Они не боятся перечеркнуть своё бытие после его финала». Самиру же казалось, что не только, как их учили, материя вечна, но также вечности принадлежит и сознание, притом сознание каждого отдельного индивидуума.

И тут же пронзала мысль о сне – кусочке жизни, когда отсутствует сознание. Самир вспомнил, как однажды в детстве, когда он осознал, что тоже, как и все, в один день умрёт, он стал бояться засыпать. Ведь во сне отключалось сознание. Может, вот это и есть состояние смерти или небытия? А кто его знает? С того света никто не возвращался.

С некоторых пор Самир стал бояться сновидений. Было приятно просыпаться – может, это и была генеральная репетиция смерти и последующего воскресения. И так всегда, вечно…

Машина заурчала, преодолевая подъём. Послышался хлопок газа. Ещё один. Звук шёл спереди, с грузовика, который вёз тела.

– Хреновая машина у Володьки Косматого, – заметил Гриша.

– Он же за ней не следит, – вмешался Гончаров. – Мне бы дали машину, я бы…

– У тебя уже была машина, Гончар.

– Так меня за бензин сняли, а не за плохое содержание. Все бензин толкают, только вот меня решили накрыть, сволочьё.

Мать разбирала почту. У заведующей канцелярии горкома бумажной работы всегда хватало. Смена власти, местной, разумеется, – и новые директивы. Именно начальники канцелярий могут ответить на вопрос: как управляется страна всесильными «исходящими» и «входящими». Штамп, номер, дата и размашистая подпись – решалась судьба. «При чём тут Бог», сказал бы начальник парткома, воспитанный в духе «научного» атеизма, но то и дело про себя обращаясь к Богу с просьбой не наказать его на том свете и дать дальнейшее продвижение по службе.

Мать не заметила, как вошла сослуживица.

– Привет, как дела? – все эти машинальные вопросы и ответы. – Как ребёнок?

– Опять приболел. Не знаю, что с ним делать. Он такой слабенький. Хочу его в какую-нибудь спортивную секцию записать, пусть окрепнет немного.

– Хороший врач нужен. Сперва подлечить необходимо. Я тебе дам адрес и телефон. Моих двух детей, можно сказать, он поставил на ноги.

– Спасибо. Обязательно обращусь к нему. Да оторвись ты от своих бумаг!

– Фуф! Хорошо, что сказала. Я так иногда заведусь, что не могу остановиться. Я имею в виду работу…

– От Самира вести есть?

– Неделю назад письмо получила. Пишет, что всё нормально.

– Да. Представляю, как тяжело тебе. Расти, расти и потом отдай на съедение… – Голос понизился. – Говорят, что наши скоро оттуда войска выведут.