Фарид Рауф - Мост над бурными водами. Сборник рассказов

Максуд почти паниковал. Почему следователь так говорит? Может, тот подозревает его в сговоре с Мамед-агой? Этот старший лейтенант мог посеять зёрна вражды между ним и директором. Последний вполне мог поверить в его сговор с Мамед-агой, ибо философия директора основывалась на принципе «всё и всех можно купить».

Домой Максуд пришёл полностью опустошённый. Он сразу кинулся на кровать. Жена принесла чаю. Он рассказал ей о случившемся.

– Мои слова подтвердились, – сказала она. – Где это видано, чтобы у нас людей убивали, а потом расчленяли тело! Он ему руки отрезал?! Какой ужас! Я вот вчера только говорила…

– Накаркала! Меньше болтать надо!

– …Никогда не поверю. У нас так не убивают. Застрелят или пырнут ножом. А тут почерк маньяка.

– Из тебя прекрасный следователь выйдет.

– Уж вышел бы, если бы не дом и дети. Я точно говорю – работа психа-одиночки…

– Тлетворное влияние Запада.., – устало выдавил Максуд и провалился в сон.

Утром рано, приняв пачку успокоительных лекарств, Максуд отправился на работу. Полицейских было ещё больше. Вахтер, как только вошёл Максуд, сообщил:

– Гусейн Ибрагимович убит.

Максуд не помнил, как очутился в кабинете директора. На этот раз там сидели полицейские чины постарше.

– Главный инженер Векилов? – осведомился один из полковников.

– Да.

– Садитесь, предстоит долгий разговор.

Следователи стали подробно расспрашивать о хозяйственном положении завода. Все старались найти причину в денежных махинациях. Потом перешли к самому убийству.

– Халилова я видел в шесть вечера, перед уходом домой, – сообщил Максуд. Он первый раз не назвал директора по имени и отчеству. – А как его убили?

– Тело лежит в варочном цеху. Мы приехали двадцать минут назад. Медэксперты там. Можете на месте ознакомиться.

На месте к нему подошёл старший лейтенант Джафаров и сообщил подробности:

– Убийца, как и в прошлый раз, нанёс несколько сильных ударов киянкой по голове. Позже добил. Отрезал руки… Тот же почерк. Опять никаких следов борьбы.

Максуд молчал.

– Я хотел спросить Вас о Вашем помощнике Лятифе Аббасове…

– Что? Лятиф?! Он и мухи не обидит!

Джафаров продолжал:

– Моё начальство ищет мотив… Они думают, что причина в «бабках». Я так не думаю. Такое зверское убийство могло быть совершено на почве мести, например. Поэтому я возвращаюсь к родственнице убитого, работающей на заводе. Может, директор как-то обидел её?

– Я понял, что Вы имеете в виду. У Халилова было достаточно денег купить любую сногсшибательную бабу. Зачем ему она?

– Мужчины ненасытны. Вы не думаете, что можно хотеть одну конкретную женщину? Или для Вас это непонятно…

– Почему же, – обиделся Максуд. В голове мелькнули женские лица, которых он хотел. – А как насчет Мамед-аги?

– Вряд ли…

– Насчёт моего помощника я могу сказать – даю руки на отсечение… – и тут Максуд осёкся от своих слов. – Я хочу сказать, что… это невозможно. Вы видели его?

– Да. Я уже общался с ним. Поэтому и спрашиваю о нём.

После непродолжительного диалога Максуд вышел из варочного цеха. У входа в свой кабинет он натолкнулся на ящик конфет «Лапки Гусейна».

– Какого чёрта они лежат тута! – вскричал Максуд. Он вызвал к себе Лятифа.

– Тут столько неприятностей. И всё это приходится тебе видеть. Ты стал жить на заводе. Так что, я тут подумал и решил… Через неделю командировка в Киев. Я решил послать тебя. Поезжай… Ты у нас толковый. Там будет выставка оборудования для пищевой промышленности. Может, найдёшь что-то полезное. Применить можно будет у нас…

Полиция целый месяц сновала по фабрике. Дело получило широкую огласку. Ему даже «придали политическую окраску» – происки оппозиции, происки кланов, происки властей и т. д. Полиция для виду арестовала несколько человек, но потом удивительно быстро отпустила. Дело-то было на виду, так сказать, «общественности».

Максуд был вскоре назначен директором завода.

Через два дня, когда он отмечал со своими близкими друзьями своё новое назначение, в разгар застолья, его позвала жена и сообщила о прибывшей посылке.

«Кто-то торопится меня поздравить», – подумал Максуд. На коробке стоял штамп – посылка из Украины. О! Это интересно.

Он открыл ящик, и… ноги подкосились. Максуд с криком рухнул на пол.

В коробке лежали лапки Гусейна – не конфеты, а отрезанные руки Гусейна Ибрагимовича с золотыми часами Rolex.