Валентина Нестерова - Фантазии во сне и наяву. Повести и рассказы

– Вот именно! Самцы! – повелительным жестом остановил его Лавр. – А теперь слушай меня! Какой-то павиан постановил: у художественной импровизации должен быть коридор! И все бабуины хором за ним: коридор, коридор! Нет жизни нам без коридора! А я с сей минуты провозглашаю: коррида! Зрителям – зрелищ, режиссёрам – замыслов без гра ниц!

Выделив в последнем слове последний слог, видимо, в знак одобрения рождённого им онлайн откровения, Лавр Ильич мысленно упал пред собою как пред иконою ниц и, поправив на голове лавровый венок, ростовщической походкой направился к выходу…

«Реализовать себя в наши дни всё равно, что продать…» — почему-то вспомнил Игорь слова отца, и в его голове что-то щёлкнуло, переключилось на чужую волну…

13

– У нас тут паноптикум хижин, – сойдя с подножки трамвая, обвёл рукой унылую окрестность Пётр.

– Одноэтажная Америка, – согласилась с ним Ксения.

– Улица одиноких долгожителей… – потусторонне заметил он.

– Не вините себя: так устроено: хоронить матерей, – ничего, кроме избитой истины, не пришло ей на ум, чтобы утешить его.

– Простите, вы правы, – принудил себя согласиться с ней Пётр. – А за этим забором моя учительница живёт. Имя не выговоришь, так мы с первого класса её Ивановной звали. Золотая душа. Гришкин дом за углом. Он разжился на кроликах, фундамент под особняк на века залил, а сам не женат и детей нет…

– А у меня куча недоношенных… идей, – призналась-покаялась Ксения. – Хотела пьесу «Тормоза» написать. Сцена – автомастерская, Бог – автомеханик, актёры – машины. «Ока» просит Бога украсить свои бамперы стразами, хочет соблазнить хозяина дороги «Пежо». Копейка умоляет Автомеханика поставить ей мотор самолёта. В общем, всё как у людей, а Бог – золотая рыбка…

– Извините, вспомнил: в древнем Риме, впрочем, и Шиллер с Гёте ещё сочиняли «ксении» – застольные эпиграммы, – смутившись, резко остановился Пётр.

– Намекаете на мою бездарность? – в упор спросила Ксения.

– Не обижайтесь. Ваша идея заслуживает долгого разговора, а мы пришли. Гришка, точно, пригласит нас к столу, ну, и так далее, – выбил мелодичную дробь на железной калитке Пётр.

– Да я и сама знаю, Бог не дал, – неожиданно для себя призналась Ксения. – А театр люблю, и сыну надо помочь. Сколько актёров без работы спилось…

Кроликовод Григорий встретил их радушно.

Почти не удивился просьбе.

Высушенные кроличьи лапки пользовались не большим, но постоянным спросом у разного рода целителей, ведьм, экстрасенсов и тех, кто засиделся в невестах.

А если в магическую силу плодовитых зверушек верят даже актёры, то Бог им судья. Прибыли с лапок он не имел, перекрестившись, раздавал безвозмездно.

Одноклассника, такого же, как он бобыля с волоокой спутницей пригласил в дом.

Познакомились.

От спиртного Ксения отказалась.

Поставил чайник.

Пока тот вскипит, решил сбегать за лапками в летнюю кухню.

Накинул душегрейку из кроличьих шкурок.

И!

В ворота снова кто-то постучал…

Он распахнул калитку.

Удивился…

– Ивановна? А это… что… Веткина дочь? Точь-в-точь, как на иконе!

– Во-первых, Григорий, не что, а кто! Во-вторых… – подбирая слова, посуровела Буся.

– Им икон не положено, так Фатима на неё молится, – торопливо возразил Григорий не озвученному ещё укору и, пристально взглянув на Леру, заупрямился, – точно, она!

– Кому надо, там и храмов хватает, – стояла на своём Буся.

– Так они далеко. А вы сами говорили: у доброго человека храм в сердце!..

– Когда это я?..

– Когда я с Веткой, и вы из школы шли, а нам навстречу поп-новобранец с крестом на пузе, – охотно напомнил Григорий.

– А-а-а, – застряла в прошлом Буся.

– Наверно, мама не иконе, а… – воспользовавшись паузой, решила вставить слово Лера.

– Конечно, портрету! – с удовольствием реабилитировал себя Григорий, – твоя мама сказала, будто Никита дочку ещё в детстве нарисовал, а она в Турции, вдруг ожила и стала взрослеть. Конечно, сначала я не поверил, а потом убедился: на картине не дитя малое, а вполне взрослая девушка, между прочим, на тебя похожая. И вроде губами шевелит, и теплом веет. Поговорит с нею Ветка, все дела как по маслу! Экскурсию мне устроила: муж за рулём, глаз с неё не спускает, ревнует, думаю…

– А ты не думай! – радикально покончила с прошлым Буся. – Мы к тебе за лапками кроличьими пришли. У Леры друг артист…

– Так проходите в дом, там ещё одна артистка лапки для сына ждёт. А я сейчас, – проводив гостей до порога, свернул к летней кухне Григорий.