Семён Ходоров - Иосиф и Сталина

– Дорогая, ты только посмотри, что делается. Разве это не чудо, разве это не феномен, что трое наших детей начали свои похождения по белу свету в один день!

– По сути даже не в один день и даже не в один час, – вторила ему, поражённая увиденным Соня, – а в течение нескольких минут. Символично, что это произошло в их день рождения. Разве такое бывает?

– Расскажешь кому-то, не поверят, – пафосно улыбался Марк.

– А вот и не смей никому рассказывать, – внезапно нахмурилась суеверная Соня, – а то, не дай Бог, ещё сглазят наших милых детишек.

В противовес своей жене, атеистично воспитанный Марк не верил ни в Бога, ни в чёрта и даже ни в кочергу, а слов «дурной глаз» и «порча» в его лексиконе просто не существовали. Поэтому, буквально на следующий день поделился радостью со своими коллегами. И надо же тому случиться, что по возвращению домой уже в дверях застал плачущую жену. Соня, вытирая слёзы подгузником детей, плаксиво полепетала:

– Марик, у нас беда. Я уже давно обратила внимание, что Фимочка не поворачивает голову. И вот сейчас, когда купала его, обнаружила гнойничок на шее. Что будем делать?

Марк мгновенно бросился к сынишке и, осмотрев его, подтвердил слова Сони об инфекционном гнойном абсцессе. Он привлёк к себе жену и бодрым голосом пророкотал:

– Ничего страшного. Надо просто удалить гной. Завтра завезём ребёночка в нашу больничку, и я лично его прооперирую.

Однако, всё оказалось не так просто. Оказывается по каким-то этическим или каким-то другим неписанным соображениям родители не имеют права оперировать своих родственников. Главврач больницы, где работал Марк, укоризненно посмотрел на него и голосом, не допускающим возражения, сказал:

– Я бы ещё мог закрыть глаза, что ты отец оперируемого. Но ты же знаешь, что наша клиника обслуживает только взрослых. Так что потрудись отвезти своего ребёнка в детскую больницу Охмадет (охрана материнства и детства).

При этот шеф Марка снял телефонную трубку и, быстро набрав нужный номер, пробасил:

– Илья Львович, дорогой! У меня просьба: необходимо срочно прооперировать ребёнка одного из моих лучших хирургов. Заранее благодарен, я твой должник.

Уже через неделю Соня с улыбающимся Фимочкой благополучно вернулись домой. Казалось бы всё позади, но нет. Буквально через два дня уже у Иосика определили дакриоцистит – непроходимость слёзного канала. Снова Охмадет, снова больничная палата, снова операционная. Но и на этот раз всё закончилось хорошо: мальчику успешно провели зондирование (прокол) глазного канала.

Но и на этом беды со здоровьем детей не кончились. Семью Перельман подстерегали ещё более трудные испытания. Продолжительное вирусное заболевание одновременно началось у мальчиков, которые по цепочке наградили им же свою сестричку. Если Фима и Иосиф довольно быстро выздоровели, то у Сталинки произошло осложнение болезни, результатом которой явился коклюш – чудовищное и зловещее заболевание, плохо переносимое маленькими детьми. Марк надолго запомнил надрывный лающий и громкий кашель своей милой доченьки, который не излечивался никакими лекарствами. Во время таких приступов, которые повторялись более полусотни раз в день, он не мог без содрогания смотреть, как синело лицо Сталины и выступали вены, как маленький язычок высовывался изо рта и дыхание чуть ли не останавливалось. Так продолжалось около двух месяцев. Марк был известным врачом в медицинских кругах Казани. Чтобы вылечить Сталинку, он подключил все свои многочисленные связи. Одни врачи советовали поднять ребёнка на самолёте в воздух, другие – отправиться в горные районы с большим перепадом высот.

Горы в окрестностях Казани не просматривались даже вооружённым взглядом, но Марк безоговорочно верил рекомендациям опытных и знающих врачей. Поэтому он, не задумываясь, взял десятидневный отпуск, снял с сберкнижки деньги, которые целый год собирал на поездку с детьми на Чёрное море и отправился со Сталиной в аэропорт. Марк не был силён в географии, однако, изучив карту, определил, что ближайшим к Казани, если не принимать во внимание холмистые Жигули, горным массивом является Кавказ. Буквально через день он с дочерью прилетели в Минводы, а оттуда на автобусе добрались до Пятигорска. В течение десяти дней каждое утро он укладывал Сталинку в коляску и отправлялся с ней на известную гору Машук, вздымающую на высоту 994 метра. Поскольку сам город находился на высоте 500 метров, то перепад, преодолеваемый Марком, составлял полкилометра. С трудом переводя дыхание и вытирая носовым платком выступающий пот, он катил коляску по крутому серпантину тропы, уходящей к вершине. За одно гуляние он совершал 4—5 таких спусков и восхождений, чтобы достигать, как советовали врачи, ощутимой разности высот и давлений. Как известно, барометрическая ступень предполагает, что изменение высоты на 11 метров меняет атмосферное давление на 1 мм. Таким образом, Марку удавалось вклиниваться в 40-миллиметровый перепад давления, рекомендуемый одним из казанских профессоров. Чудо-исцеление, прогнозируемое им, свершилось. К концу отпуска кашель значительно уменьшился, а через несколько дней после возвращения в Казань прекратился и Сталина выздоровела.