Борис Хмельницкий - Дежавю

– Масляные фонари испортят внешний вид города, – подал голос зампредседателя Замятин, курирующий департаменты торговли и градостроительства.

– Вы ведете себя, как саботажник, господин Замятин. Это недопустимо, – возмутился председатель. И закрыл совещание.

Не желая прослыть саботажником, Замятин подрядил СМУ срочно установить на электрических столбах фонари. Рабочие, прихватив с собой монтерские когти, заказ выполнили. Вновь набранные сторожа залили в фонари масло. При наступлении сумерек уличные фонари зажглись. Светили они, увы, не так ярко, как электрические, но человеческий силуэт разглядеть вблизи позволяли. А к ночи открылись все магазины и появились полицейские патрули в жилетах. На груди и спине жилетов отсвечивали катафоты. По ним полицейские в полутьме узнавали друг друга.

Азиаты и торговцы спиртным старались прошмыгнуть мимо патрулей незаметно. Полицейские нелегалов отлавливали и штрафовали. Штраф патрульные предпочитали получать на месте преступления пиццами и перцовкой, ибо деньги в преддверии конца света утратили свою ценность.

Появление у патрульных большого количества перцовки и пицц, вызвало взрыв патриотических чувств у полицейского корпуса. Весь личный состав полиции пожелал включиться в борьбу с торговцами.

– Катафотов больше нет, – отказал Воловик.

– Ради порядка мы готовы работать без катафотов, – заявили полицейские. – Мы же патриоты родного города.

Аргумент мощный, его и ломом не перешибешь. Полковник согласился. И улицы города начали патрулировать десятки нарядов полиции. Увидев усиленную охрану, нелегальные торговцы сдались, прекратили разносить товар по домам, что чрезвычайно расстроило полицейских. Зато директора гастрономов были довольны. Теперь народ забегал вечером перед работой в гастроном, и реализация закуски и алкоголя увеличилась в несколько раз.

Об успехах полиции и торговли Воловик доложил председателю правительства. Увеличение продажи алкоголя насторожило Мямлина, он вспомнил слова старшего майора о своеволии населения под воздействием перцовки. И на следующий день появился Указ правительства, разрешающий продажу алкоголя с семи утра до часу дня. Чтобы народ успел после работы расслабиться, отдохнуть, и со свежими силами выйти в ночную смену. Население, конечно, огорчилось, но не слишком: аптеки работали согласно новым правилам, и настойки боярышника продавались без ограничения всю ночь.

3. Пожар

Жара не спадала. Температура устойчиво держалась в пределах сорока трех градусов плюс. И загорелись леса. Для губернии, окруженной лесами, это беда. По небу, в сторону горного перевала, ведущего в Горскую губернию, полетели стаи птиц. По центральному проспекту Полянска в ту же сторону промчались олени и кабаны. Из районного центра Луч, расположенного на юге губернии, с криком «Лес в огне!..» прискакал на коне лесник Куча. Он восседал на коне совершенно голый, весь в саже. На его плече сидела огромная ворона и орала. В ее картавом крике слышались слова: «Горим, братцы! Горим!..» Документы, пицца и перцовка у седока отсутствовали, и патруль справедливо заподозрил его в попытке нарушить установленный порядок. Кучу задержали и отвели в полицейское управление. Во время задержания лесник испачкал сажей гимнастерку начальника патруля, лейтенанта Кривулина. О чем и был составлен протокол, в котором указывалось, что сажа на новенькой гимнастерке нанесла серьезный вред психическому здоровью офицера. Кучу отвели к судье. Судья, прочитав протокол, назначил леснику наказание в виде денежного штрафа. Поскольку у голого Кучи денег не обнаружили, в пользу истца изъяли лошадь. Ворону, как не представляющую материальную ценность, ему оставили. Решение суда лейтенанта удовлетворило. Он отнес копию приговора полковнику, чтобы получить разрешение выезжать патрулировать ночью на собственной лошади.

Воловик возмутился:

– Выходит, остальные полицейские на ногах, а ты на лошади!? Много об себе воображаешь, а основную работу не выполнил, кто лес поджег узнать не удосужился.

– Спрашивал, господин полковник, – солгал Кривулин. – Ей-богу, спрашивал. Он не знает.

– Не знает?!.. – возмутился полковник. – И чему только вас в школе полиции учат!? Он же весь в копоти! Пораскинь мозгами, что это значит?

Лейтенант молчал, смотрел на начальство преданно, не моргая.

– Это значит, что он и есть поджигатель, – подсказал полковник.

Кривулин, пораженный мощным дедуктивным умом начальника, сорвался с места и побежал допрашивать лесника. Но того уже и след простыл. А полковник, схватив фуражку, покинул кабинет, быстрым шагом пересек площадь и вошел в Дом правительства, бросив на ходу охране: