Борис Хмельницкий - Дежавю

– Это как же понять? – спросил люд. – Нам что, теперь ждать, когда ледниковый период снова начнется? Это же, небось, тысячу лет пройдет!

– Для планеты тысяча лет – мгновение! – ответили ученые хором.

– Нам бы хоть до субботы дожить! – возопила толпа.

– Делайте по утрам физзарядку и доживете, – подбодрили толпу ученые. – А о ближайшем будущем спросите синоптиков, им доподлинно все известно.

Пошли к синоптикам. В конторе застали всего одного человека. Он объяснил, что сотрудники на объектах, а лично он – астроном, наблюдающий за вращением небесных тел, и земным климатом не занимается.

– Ты не крути, отвечай! – потребовала толпа. – А то не посмотрим, что ты астроном.

– Подчиняюсь насилию, – заявил астроном. Он послюнил палец, выставил его в окно. Палец моментально потемнел от загара. Он рассмотрел палец со всех сторон и уверенно заявил:

– Безветренно. Плюс сорок восемь или пятьдесят четыре. Облаков нет, дождь в ближайшее время не предвидится.

Вообще-то синоптикам особо не доверяют. Но если они к тому же еще астрономы, меняет дело. Эти с небесами связаны, мало ли что они там видят. И народ кинулся в магазины за панамами и соломенными шляпами, а женщины за купальниками. Правда, в Полянской губернии моря не было, но в озеро тоже голой не сунешься.

Женские надежды покрасоваться в озере в новом купальнике не оправдались, жара не спадала, и вода в озерах повысилась до степени горячего чая. По городу разнеслись слухи о близости конца света. Ученые, конечно, эту чушь опровергли, митрополит Егорий усомнился, а народ призадумался; ну, а вдруг? Ученые же сами говорят, что не все тайны мироздания им известны. На всякий случай офисы и магазины закрылись, а сердобольные учителя отпустили школьников домой – пусть побудут с родителями напоследок. В ожидании Армагеддона народ укрылся в домах, зашторил окна и спустился в подвалы (там прохладней), прихватив с собой по ящику пива и по паре бутылок перцовки, – умирать, так не всухую!

Город опустел. Укрылись в тени уличные собаки и блудливые коты. Жадные голуби сидели под деревьями, распластав крылья и раскрыв клювы. Оживились лишь азиаты – владельцы сушибаров и пиццерий. Им жара нипочем, привыкли к солнцу у себя на родине. И знали нравы местного населения – те даже во время конца света потребуют пиццу. Изготовители ликероводочных напитков тоже просекли ситуацию. Ибо для русского человека пицца и суши не еда вовсе, а закуска, находящаяся в одном ряду с маринованными грибами, селедкой и оливье.

Не растерялись и газетчики. Главный редактор газеты Канарейкин (псевдоним «Кенар»), велел сотрудникам найти печатные машинки:

– Нельзя оставлять людей без качественной и правдивой информации. Будем издавать газету в машинописном виде. Печатаем информацию в четырех экземплярах и расклеиваем их на дверях домов и заборах.

– Мне папа запрещает подходить к заборам. – Юная журналистка Смирена Замятина покраснела. – Там такое пишут! И еще картинки разные!

– Папу нужно слушать. (А как, иначе, если папа – зампредседателя губернского правительства?) Клейте, отвернувшись, – посоветовал Кенар.

– Я журналист, – заявила Смирена. – Меня учили, что журналист не должен закрывать глаза на безобразия.

Прожженную акулу пера, каковым считался в среде журналистов Кенар, трудно сбить с толку.

– Это верно, но однобоко, – сказал он. – Конечно, журналист должен во всем искать способ разбудить интерес читателя к заметке. Но и советами родного отца пренебрегать нельзя. Ищите компромисс. К примеру, щурьтесь. Когда глаза прищурены, буквы на заборе расплываются. Факт безобразия в общих чертах виден, но детали не ясны, и вы их не различите. А умный читатель вынесет суждение о названном вами факте самостоятельно.

Печатные машинки обнаружились в музее. Разные – от «Ундервуда» до «Москвы». Здесь же разыскали старые фотоаппараты ФЭД для работы фотографов: газете, в каком бы виде она не выпускалась, необходимы фотоматериалы. И журналисты уселись за работу. Треск в помещении редакции стоял неимоверный.

Машинописная газета появилась на заборах и витринах.

2. Правительство

Председатель губернского правительства Мямлин, человек нервный и впечатлительный, обнаружил газетный листок на парадной двери своей виллы. Узнав из него о происходящем в городе, так разволновался, что не спал всю ночь. Вертелся по дому, пил валерьянку пополам с бромом.

– Ты человек маленький, от тебя конец света не зависит, – успокаивала его супруга, Касандра Дмитриевна. – Сообщи обо всем губернатору, пусть он вертится.