Станислав Малозёмов - Обстоятельства места. Сборник рассказов и эссе

Не распущенность. Это было одним из незыблемых правил руководящего клана.

В те времена никто, наверное, не понимал, а, вероятно, что от учёных не долетали до народа утверждения, что алкоголь у кого-то почти ничего не меняет в организме, а многих прихватывает за горло как клещами и обращает в раба своего. Которого истязает, мучает, лишает всего, превращает в калеку. Но

сам клещи никогда не отпустит. И человек превратится в ничто. Которое не нужно никому. Кроме тех, кто догадается или выяснит у врачей, что пленник водки тяжело болен. И спасет его только медицина. Как и всех больных. С гастритом, почками и сердечной недостаточностью.

После «чайка», бывало, так худо становилось зампреду Мятлеву по утрам, что бился он лбом о стены, рвал на себе рубаху, не снятую на ночь, и клялся: ни в жизнь, никогда, ни с кем и даже в день Великой Октябрьской Революции не опрокидывать в горло первую рюмку. После которой будет и пятая, и двадцатая. И боль всюду. В душе, теле, сердце, печени и совести, если она ещё оставалась через пару лет активного питья.

Но как пломбир под июльским солнцем таяли клятвы Григория Мятлева под обиженными взглядами «своих». Райкомовцев, тружеников исполкомов разных, директоров совхозов, давно знакомых ему по долгой и непростой хозяйственной работе. Застегнуться на все пуговицы и стать живым непьющим памятником означало одно. Человеческого дружеского контакта с деловыми, нужными людьми точно больше не будет.

И вот пришло время «Ч», которое уже нельзя было ни изменить, ни перенести.. Стал зампред Мятлев после очередных посиделок вынимать из портфеля рано утром бутылку, которую из дома с собой прихватывал, когда по совхозам ездил. Закрывал дверь в гостинице-люкс на ключ и «поправлял здоровье». Стакана водки сначала хватало. Он бодрел, свежел и был как пионер готов выполнить любой завет мавзолейного вождя Ленина В.И. Но потом стакана стало не хватать и дела приходилось вершить под шафе. А получались они уже не так четко, быстро и умно. Пили в любую погоду «на капоте», когда провожали до околицы Григория Егоровича из подшефного совхоза, заглатывали почти смертельные дозы в баньках после солидных совещаний. Многие после этого деловито работали, выделяясь из не пивших вчера только красными глазами. А Мятлев однажды пошел ночью, когда у одного парторга дома собрались после совещания «на чаёк», в нужник. И пропал. Искали его до утра и нашли в поле. Километрах в трёх от села. Трое соседей парторга рассказали поисковой бригаде, что в пять утра он ломился во все двери. Забыл, откуда пришел. Просил водки или самогона. Одному мужику, у которого дома спиртного не было, дал по морде, а последний, механизатор Проскуряков, вынес ему четушку самогона, после чего заместитель главы района пошел в поле. Там он уснул, а когда его нашли, выпил самогон и обматерил всех совхозных руководителей за сволочное отношения к районной власти.

Кто стукнул в райком – неизвестно. Но после короткого разговора на бюро его тихо, без шума освободили. Ванин потом бегал к первому секретарю, в грудь себя бил, на поруки брал, клялся держать Мятлева под пристальным взглядом.

Но не уговорил.

– Бюро решало, не я, – сказал первый, не глядя на Ванина. – Пусть завяжет с этим делом, раз организм её, проклятую, не выдерживает. Тогда приходи. Самолично назначу. Обещаю.

И начал Григорий Егорович снова от печки плясать. Вернулись они с женой Варварой и Нинкой в Алдановку. Варькины братовья денег дали на стройку кирпичного дома из четырёх комнат. За месяц и построили. Переехали когда ещё тепло было, в сентябре. Ванин из райисполкома позвонил директору совхоза новому и сказал, чтобы ему привели Мятлева на разговор.

– Слушай меня, Гриша. Жить хочешь? – сразу спросил он. Не поздоровался даже. – Тогда езжай сейчас в город на улицу Пролетарскую, дом 17, кабинет номер девять. Там Алексей Свиридов. Неделю поживешь в гостинице. А Алёша поставит тебе семь специальных капельниц. От него уйдешь и никогда больше пить не будешь. Если, конечно, сам решишь.

– Решил, – ответил Мятлев. – Спасибо, Сергей Данилович.

– Я тут до тебя с директором перетолковал. Будешь работать вторым агрономом пока. А там видно будет. Не переживай. Выберешься. Поможем.

Съездил Григорий Егорович в город на неделю и вернулся другим человеком. Вернее – прежним. Каким был до взлёта в исполкомовское поднебесье.

Стал Мятлев окончательно выбираться из болота, откуда его вовремя потянули Ванин с Алексеем. Рюмку на праздниках поднимал. Но символически. За год глотка не сделал.