Семён Ходоров - Запоздалые цветы. Непридуманные истории

Уже поднимаясь по лестничному пролёту к своей квартире, Кирилл Петрович вспомнил, что дома его ждёт пустой холодильник и что, как всегда, придётся ограничиться крепко заваренным чаем. Вдруг зигзагообразная молния пробуравила его мыслительные извилины. Кирилл Петрович напрочь забыл, что по ту сторону светло-коричневой двери, к которой он медленно подходил, должна находиться Наташа. Кирилл Петрович оцепенел, какое-то необычное, давно забытое волнение охватило всё его естество. Волевой и сдержанный, хладнокровный и много испытавший мужчина был взбудоражен и наэлектризован, словно нерадивый школьник перед выпускным экзаменом. Он не понимал, что с ним происходит, подсознательно догадываясь, что причиной этого непонимания является обольстительная длинноногая подруга его дочери.

Нельзя сказать, что Кирилл Петрович был обделён женским вниманием. Напротив, даже на улице обворожительные женщины бросали на его мужественное и привлекательное лицо весьма красноречивые взгляды. Однако, справедливости ради, он очень редко пользовался этим откровенным расположением к себе прекрасного слабого пола. Так уж получилось, что пять лет назад Кирилл Петрович, получив повышение по службе и вместе с ним трёхкомнатную благоустроенную квартиру, переехал в Пятигорск. И так уж сложилось, что его самая любимая женщина Светлана, являющаяся по совместительству законной женой, осталась в, построенном им, комфортабельном доме в Красной Поляне, недалеко от Сочи. Вот уже пятый год Света всё обещает переехать к нему, продолжая оттягивать время переезда на неопределённое будущее. Никак она не могла расстаться с любимой усадьбой, из резных окон которой открывалась великолепная панорама на остроконечные вершины кавказского хребта.

Кирилл Петрович несмело нажал на кнопку дверного звонка, которым никогда не пользовался. Дверь тотчас же распахнулась. Перед ним, как мимолётное видение, в чёрном строгом костюме, оттенённом светло-кремовой блузкой, и на высоких шпильках, приуроченных к бежевым лакированным туфлям, возвышалась восхитительная и соблазнительная белокурая женщина. У Кирилл Петровича, в который уже раз за сегодняшний день, возникло трепетное чувство непонятного волнения.

Он несмело переступил порог своей собственной квартиры. Из кухни доносился аппетитный, давно забытый, запах домашней кулинарии. А в гостиной, покрытый розовой скатертью, стол, на котором горели свечи, был празднично сервирован на две персоны.

– Наташенька, ни день рождения ли у вас сегодня? – весело предположил Кирилл Петрович.

– Ой, вы уж извините, что я тут похозяйничала у вас без спроса. Просто очень хотелось покормить чуткого и отзывчивого мужчину чем-нибудь вкусненьким и домашним, о которых у него, судя по всему, остались лишь одни воспоминания, – скороговоркой проворковала Наташа.

– А ещё, Кирилл Петрович, – добавила она, – похоже, что у меня сегодня, действительно, день рождения, только не моего ангела, а день рождения жизненного этапа, начало которому положили вы.

– Ну что ж, Наташенька, тогда и выпьем за вступительную увертюру этого этапа, – торжественно произнёс Кирилл Петрович, разливая по хрустальным фужерам, неизвестно откуда взявшееся, хорошо выдержанное, грузинское вино «Саперави».

Добротное вино подействовало практически мгновенно, наполняя Наташу внутренним жаром и раскрепощая, хорошо запрятанные в глубинах подсознания, необузданные желания. Скованные продолжительной неустроенностью мысли стали приобретать былую непринуждённую окраску и трансформировались в мурлыкающую тираду:

– Пожалуйста, простите меня, Кирилл Петрович, я, наверное, очень глупая девочка, но мне кажется, я умру, если сейчас же не поцелую вас.

Кирилл Петрович хотел высказаться в духе того, что умирать вовсе необязательно. Но не успел этого сделать, так как Наташа быстро поднялась из-за стола и, на ходу скидывая остроносые шпильки, повисла у него на шее, осыпая его изумлённое лицо страстными поцелуями. Он оторопел от неудержимого напора Наташиной страсти, от неописуемого и сладкого аромата бархатной и обволакивающей, давно позабытой, женственности. Её мягкие чувственные и податливые губы обжигали и гасили последние остатки какого-либо противодействия. Кирилл Петрович прошёл «Крым, рым и медные трубы». Но сегодня эти самые медные трубы излучали неповторимую и таинственную мелодию зарождающейся любви к его новой работнице и коллеге. Он старался осторожно выскользнуть от её цепких объятий, напрягая при этом последние душевные силы. Но и они покинули его, когда Наташа припала своими мягкими губами к его загорелой шее, и он случайно прикоснулся к, вздымающимся и стремящимся выскочить из- под тонкой блузочной ткани, упругим девичьим грудям.