Семён Ходоров - Запоздалые цветы. Непридуманные истории

Прошло два месяца с момента исчезновения Леночки. Виктор впал в тяжёлую депрессию, неприкаянно бродил по опустевшей квартире и невпопад отвечал на вопрос маленького Дениски, когда же, наконец, придёт его мама. Вчера он получил письмо из прокуратуры, куда были переданы все материалы по розыску Леночки. В письме сообщалось, что сотрудниками милиции был составлен специальный протокол с подробным описанием её примет, были получены (неведомо от кого?) объяснения по обстоятельствам исчезновения, произведён осмотр места жительства и места работы, проведена проверка с неопознанными трупами в моргах, опрошены лица, находившиеся с ней в ресторане. Ещё через несколько месяцев та же прокуратура сообщила, что проведённые оперативные мероприятия не привели к положительным результатам и дело передано в федеральный розыск.

Вылечил Виктора от депрессии его коллега по аспирантуре, ставший после защиты диссертации успешным и известным в городе психологом. Придя в себя, Виктор понял, что все действия милиции и прокуратуры носят формальный и поверхностный характер. Необходимо было самому, не надеясь на правоохранительные органы, искать другие решения этой непростой проблемы. Ведь Леночка пропала не в дремучем лесу, не в каменистой пустыне и не в бушующих морских волнах, а в большом современном городе, на глазах людей, возможно видевших её в момент исчезновения. В то время ещё не было частных детективных агентств, и Виктор возложил на себя их функции. Переговорив со всеми Леночкиными сотрудниками, ему удалось выяснить, что она вышла из ресторана на несколько минут раньше остальных. При этом она, попрощавшись со всеми сразу, скороговоркой произнесла:

– Простите, что покидаю вас, но меня ждут.

Кого имела в виду Леночка, оставалось тайной. Виктор побеседовал также со всеми работниками ресторана. И вот удача, шеф-повар этого увеселительного заведения видел из окна, как в коричневую «Волгу» садилась женщина, одетая в голубое пальто, ворот которого был повязан розовым шарфом. Всё совпадало: Леночка очень любила сочетание голубого цвета с розовым, и её пальто и шарф были именно такими. Совпадений быть не могло. Но как отыскать коричневую «Волгу» в многомиллионном городе, несмотря на то, что этот цвет являлся нестандартным: Виктор никогда не видел машин, окрашенных в такой колер. Помог Виктора отец, который полюбил Леночку, пожалуй, не меньше, чем его сын. Он вспомнил, что один из его пациентов, которого он недавно успешно прооперировал, был милицейским генералом. На следующий же день он связался с этим высокопоставленным офицером. Через некоторое время генерал пригласил хирурга в своё управление. Беседа была совсем недолгой. Генерал встревожено посмотрел на своего собеседника и глухо выдавил из себя:

– Мои люди выявили, что коричневая «Волга» приписана к комитету государственной безопасности. При всём огромном желании помочь вам, у меня нет ни полномочий, ни возможности каким-либо образом получать информацию из этого ведомства. Прошу меня простить и очень прошу, чтобы всё сказанное осталось между нами.

Но между ними не осталось, поскольку наивный Виктор написал письмо в эту суровую и грозную контору с изложением всех известных ему фактов. Через некоторое время он получил лаконичный ответ о том, что органы безопасности не располагают информацией об исчезновении Елены Сергеевны Афониной. У Виктора не было весомых оснований не верить отечественной контрразведке, но в самых удалённых тайниках его подсознания поселился червь сомнения, который прятался там продолжительное время.

…Прошло десять лет. Виктор жил аскетической жизнью философа-отшельника, отдавая оставшиеся духовные силы воспитанию Дениса. Несмотря на то, что он был избран по конкурсу заведующим кафедрой, написал учебник и несколько монографий, полностью посвящая себя научному творчеству, скоротечное время не залечило душевную рану. Она лишь перестала кровоточить, постоянно реагируя на невидимые штрихи, рисующие незабвенный образ Леночки.

В один из дней Виктор был приглашён на философский конгресс в качестве основного докладчика на пленарном заседании. Симпозиум проходил в Израиле, земля которого по религиозным канонам именовалась святой. Работу конгресса широко освещали израильские газеты. Так получилось, что в русскоязычной газете «Новости» намеривались опубликовать интервью, взятого у Виктора в перерыве между заседаниями. Его пригласили в здание редакции, располагающегося на живописной тель-авивской набережной, подписать гранки этого интервью, которое завтра должно было появиться на страницах этой уважаемой газеты. Ожидая редактора, Виктор не спеша перелистывал подшивку прошлых изданий еженедельника, обращая внимание на броские заголовки статей, набранных цветным типографским шрифтом. Продолжая перевёртывать газетные страницы, он поймал себя на мысли, что нечто до боли знакомое промелькнуло перед ним несколько секунд назад. Вернувшись назад, к уже просмотренным страницам, он мгновенно почувствовал, как запредельно сузились его кровеносные сосуды, как закружилась голова и как сжалось в крохотный комочек его, не совсем здоровое, сердце. С газетного разворота на него смотрела Леночка, привычно растягивая свои пухлые губы в озаряющую ироничную улыбку. Кое-как справившись с собой, Виктор прочитал название статьи «Русское гетто на земле обетованной» и подпись под ней: Елена Афонина. Подоспевший главный редактор, взглянув на его, покрывшееся нездоровой белизной, бородатое лицо, отрывисто спросил: