Семён Ходоров - Запоздалые цветы. Непридуманные истории

Виктор вырос в интеллигентной семье, где во главу приобретаемого ставились образование, нравственные устои и духовные ценности. Отец работал заведующим хирургическим отделением в престижной городской больнице, а мать преподавала в техникуме английский язык. Маленький Витя не посещал детский сад, получая первоначальные мирские сведения из множества, тщательно подобранных заботливой мамой, детских книжечек, которые ему с упоением читала образованная няня-гувернантка. В подростковом возрасте он не входил в дворовые компании, не играл в футбол, как следствие этому, не разбивал стёкла у соседей, не ругался матерными словами и не курил, подобранные на улице сигаретные «бычки». В противовес этому, Виктора обучали играть на скрипке, он серьёзно занимался шахматами и посещал кружок художественного слова в городском Дворце пионеров. Виктор получил канонически благопристойное воспитание, превратившись, к моменту окончания школы, из очкарика-отличника в порядочного молодого человека. Он без особого напряжения поступил на философский факультет, готовя себя постигать диалектическую механику окружающего мира и стать, в конечном итоге, мудрецом, умеющего сделать людей счастливыми.

В то время, как сверстники Виктора стали заглядываться на своих одноклассниц, он продолжал опустошать книжные полки районной библиотеки, неистово впитывая в себя, малопонятные, но захватывающие его буйное детское воображение произведения Артура Шопенгауэра, Фридриха Ницше и Жан Поль Сартра. Только в десятом классе он стал замечать, неожиданно появившиеся, округлые формы своих ровесниц. Виктор отчаянно и безответно влюбился в хорошеющую не по дням, а по часам закоренелую двоечницу Катьку, случайно увидев в раздевалке перед уроком физкультуры её маленькие и упругие груди. Влюблённость быстро прошла, но почти до самого окончания университета Виктору продолжали сниться запретные эротические сны, которые заканчивались внезапным пробуждением от непроизвольных поллюций, расслабляющих его ранимую психику. В университете он всецело был поглощён учёбой, оставаясь чуть ли не единственным девственником в этом храме науки. Понятно, что он не жил в стерильном вакууме и видел, что по ту сторону разграничительного барьера, который он сам себе соорудил, существуют прекрасные особи противоположного пола. Однако начинающий философ не предпринимал никаких шагов знакомства с ними, не представляя, как это сделать.

Долгожданное начало этому взаимодействию положила благодарная слушательница его лекций, очаровательная Леночка Афонина. Так получилось, что Виктор Евгеньевич сразу же заворожил её своими интересным и увлекательным изложением сложного и ранее неведомого ей предмета. Да и в самом лекторе Лена разглядела необычного и открытого, нетронутого жизненной грязью, непорочного и ультрачистого человека. За её спиной было только десятилетнее школьное образование с большинством удовлетворительных «троечек» в аттестате. Несмотря на это, она обладала острым аналитическим умом и прирождённым умением управлять, организовывать и располагать к себе. Апологет Платона, Гегеля и Канта, высокий, с правильными чертами фотогеничного лица, Виктор Евгеньевич как-то сразу запал Леночке в душу. Она догадывалась, что он был дилетантом в формировании каких-либо отношений с женщинами. Леночка решила устранить этот пробел в образовании своего наставника. Недолго думая, после очередной увлекательной лекции, она подошла к Виктору и кокетливо произнесла:

– Виктор Евгеньевич, у меня накопилось к вам много вопросов, мне далеко не всё понятно в ваших прикольных лекциях, когда у вас консультации или, может быть, вы даёте частные уроки.

Виктор вздрогнул от жгучего и искрящегося Леночкиного взгляда и, неожиданно для себя, промямлил:

– Как вы назвали мои лекции? Прикольными. Весьма любопытное слово. Что же касается консультаций и частных уроков, то они просто не предусмотрены учебным планом.

Так получилось, что они вместе вышли с аудитории и так сложилось, что вскоре вместе оказались на оживлённой и шумной городской улице. Лена, напористо отрезая Виктору пути возможного отступления, беспрерывно задавала ему вопросы по изучаемому курсу, на которые он, постепенно воодушевляясь, давал обстоятельные ответы. Они шли вместе по заснеженному мегаполису, испещрённому стальным серпантином трамвайных рельс и беспорядочной паутиной троллейбусных проводов. Вечерняя неоновая подсветка рекламных вывесок озаряла их лица салатовыми отблесками. Одухотворённый Виктор не умолкал ни на минуту, ненавязчиво погружая Леночку в запутанный хаос концепций эмпиризма, мистицизма и экзистенциализма. В лице своей прелестной спутницы Виктор нашёл внимательного и благодарного слушателя, которая всё больше и больше проникалась к нему искренним уважением и симпатией. В немногочисленных паузах своего длительного монолога он поймал себя на крамольной мысли, что никогда в жизни ему не было так хорошо и спокойно, как сегодня с этой привлекательной девушкой. Леночка, боясь поскользнуться на заледенелых тротуарах, попросила Виктора разрешения взять его под руку. Когда она поворачивалась к нему лицом, чтобы что-то спросить, он впервые ощущал горячее дыхание женщины, находящейся так близко от него. Виктор захотел прикоснуться к ней, взять за руку и согреть её. Но в силу своего пуританского воспитания трепетал даже от зародившейся мысли об этом.