Ана Стриана - Лес

– Долг – наше все, – обреченно констатировал он, глядя, как второй сотрудник СКС подводит девушку. Ее лицо было похоже на маску страдания. Она, судя по всему, уже распрощалась с жизнью и не очень понимала, что происходит.

– Альберт Беляев? – рассматривая карточку с паспортными данными, спросил первый «призрак», а увидев запись в графе «Занимаемая должность», даже присвистнул от удивления. – Острых ощущений захотелось?

Альберт слегка поморщился и кивнул. Из-под капюшона вылезла прядь седых волос, которую он тут же спрятал.

– Ну, теперь-то вам острых ощущений точно хватит – на два года.

– На три, – уточнил второй «призрак», проверявший документы девушки. – Ей сегодня исполнилось восемнадцать. Опекунство до двадцати одного года либо до вступления в официальный брак.

– Кстати, а что у нас тут? Господин Альберт не женат? – сотрудник СКС удивленно посмотрел в карточку. – Тридцать семь лет, и ни одного официального брака? Кажется, мы можем поднять вопрос не только об опекунстве, но и о замужестве.

– Я не люблю лишние вопросы, – холодно бросил Альберт и вытащил из кармана конверт, который спустя пару секунд скрылся в кармане первого эскаэсника. Лишь мельком заглянув в конверт, тот кивнул второму и принялся заполнять специальный бланк.

– Три года полного обеспечения и ответственности за жизнедеятельность, – протягивая заполненные документы Альберту, сказал он. – Без обязательства вступать в брак. И без права на выезд из страны до истечения срока опекунства.

В это время второй сотрудник СКС достал из кармана странного вида ножницы, грубо схватил девушку за руку и сделал зигзагообразный надрез на коже запястья. Девушка тихо вскрикнула, на ее запястье выступила кровь.

– Пожизненный запрет на вход в Лес, – отчеканил служащий, – и запрет на проведение процедуры самоликвидации.

Альберт забрал документы девушки и заполненный бланк о вступлении в опекунство. Посмотрел на нее. И понял, что впереди – самые сложные годы его жизни.

Процедура опекунства в Д-Республике применялась крайне редко. Альберт помнил только один такой раз, и то – без особых подробностей. В нынешней ситуации опекунство казалось абсурдной и устаревшей традицией. Насколько ему было известно, эта практика восходила к юридическим тонкостям прошлого. Человек, помешавший другому провести процедуру списания долгов, должен был понести за это материальную ответственность. В Д-Республике это означало – забрать себе его долг.

Домой шли быстро и молча. Спасенная девушка еще до конца не понимала, что произошло. Альберту надо было многое обдумать. Сотрудники СКС приступили к более рутинной работе – снимали трупы и грузили их на повозку. Зимой не нужны были даже специальные холодильники – природа сама способствовала долгому хранению органов, чье путешествие в далекие и богатые страны только начиналось.

Ночью улицы были пустынны – мало кто решался выходить из дома в полной темноте. К тому же, несмотря на все усилия Верховного Правительства, на улицах все еще случались разбойные нападения. Но в тот раз Альберту удалось без лишних неприятностей добраться до дома. Девушка шла за ним след в след, не говоря ни слова.

Зайдя в дом, он прошел в дальнюю комнату, достал из шкафа пару одеял и бросил их на пол.

– Спать будешь здесь. Бумаги не трогать, – бросил он девушке и вышел из комнаты. Стук закрывающейся двери прозвучал как приговор.

Наутро пошел дождь, смывший все следы вчерашнего сказочного снега. Если вчера у природы был праздник, то сегодня наступило тяжелое похмелье. Альберт поморщился, наблюдая через паутину оконного стекла, как с неба падает вода. «Снова дождь, – подумал он. – Снова придется полдня мучиться, чтобы растопить печь. Вчерашние дрова наверняка уже прогорели».

Но это было, если разобраться, далеко не самое страшное.

Со смутной надеждой, что все произошедшее вчера было лишь кошмарным сном, Альберт подошел к двери в маленькую комнату, которую использовал как склад для старых записей. Внутри стояла тишина, изредка прерывающаяся сопением. Приоткрыв дверь, Альберт заглянул вовнутрь и мысленно выругался. Все, приехали.

Еще секунда, чтобы взять себя в руки.

– Эй, ты! Вставай! – Альберт бесцеремонно стащил тонкое одеяло с маленького тела, которое свернулось калачиком прямо на полу, в окружении стопок с бумагами.

Тело вздрогнуло и зашевелилось.

Альберт присел на корточки и начал внимательно всматриваться в лицо своей новой головной боли.