Сергей Ермолов - Московский бунт

Ко мне подходит женщина с бейджиком «Пресса» и спрашивает:

– Зачем вы это делаете?

Я не понимаю, почему спрашивают меня и отвечаю:

– Ради свободы.

А она продолжает интервьюировать меня:

– Чем же сидящие в автозаке стали свободнее?

Я смущаюсь из-за того, что выгляжу таким дураком, причем в ситуации, в которой не должен был оказаться. Злая ирония. Свобода есть возможность выбора, и отказ от участия в конфликте есть часть свободы.

– Режиму мы говорим решительное «нет!» – стоящий недалеко узкоплечий юноша с длинными сальными волосами взмахивает костлявой рукой. – Диктатура не пройдет! Молодежь России не будет жить под властью красно-коричневых тиранов!

Слушатели аплодируют.

– Зря потеряли день, – говорит один из митингующих рядом со мной.

– Зря? Я так не считаю, – отвечает другой.

Я могу стать совершенно другим человеком, пусть всего на один день. Но судьбу лучше не испытывать, такой риск мне не нужен.

– Не могу, – говорю, – не могу держаться. Видимо, что-то в воздухе носится. Тяжело оставаться безучастным.

На мое плечо ложится тяжелая рука. Взрослый мужчина, сняв с головы кепку и обнажив лысый череп, серьезно смотрит мне в глаза на несколько секунд.

–Замолчите, – наконец, произносит он. – Не надо вот этого вот. Идите лучше домой.

– Все стало намного лучше, намного, намного лучше. Как вы можете этого не замечать?– спрашиваю я.

– Не понимаю, как можно видеть, что происходит с этой страной, и не испытывать ко всему этому ненависти, – отвечает он. – На поверхности все выглядит прекрасно – тишь да гладь. Но в глубине все пропитано ядом. Кругом одна ненависть, зависть и страдания людей.

– То же самое можно сказать о чем угодно и о любом месте. О любом месте, где существует определенный уровень жизни.

– Легче от этого не становится.

Со сцены продолжают звучать речи. Я предпочитаю сосредоточиться на наблюдении за людьми.

Несколько человек садятся на асфальт и начинают дискуссию:

– Главное – добиться результатов.

– Мы должны всегда вести себя честно, потому что иначе люди не будут нам доверять.

– Наш политический курс находит здесь реальную поддержку, мы еще добьемся того, что наш кандидат пройдет.

– Я правильно понимаю, что вы еще не решили, будете ли вы за нас голосовать?

– Я против вас ничего не имею.

– По всей стране живут сотни и тысячи людей, которые варятся на медленном огне своих проблем, и никому до этого нет дела.

– Никому нет никакого дела.

– Я думаю, что мы все хотим, чтобы система изменилась.

– Конечно же хотим, – ответили ему. – И чем скорее, тем лучше.

Я узнаю их выражения лиц. С такими лицами идут сдаваться.

Одноразовые исполнители, они пришли лишь затем, чтобы потом говорить, что они тоже здесь были.

Я чувствую раздражение и подавленность. Не надо было мне сюда приходить. Эти люди терпят только подобных себе.

– Вы и их тоже ненавидите?

– В некотором смысле – да. Я ненавижу то, с чем они смиряются. Это должно быть сметено – все это.

– Ты ведь знаешь, люди всегда говорят: «Все будет хорошо. Все обойдется». Они говорят так, потому что больше ничего не могут придумать.

– Не ищи оправданий.

– А ты даже не пытался.

Парень смотрит вниз, обдумывая положение. Через секунду плевок вылетает из его рта и падает вниз. Молодой человек одет в чёрную кофту с длинными рукавами и капюшоном, надетым на голову. На голове надета бейсболка, из-под капюшона виден только козырёк зеленого цвета.

– Вы оба сумасшедшие, вы это знаете?– говорю я.

– Возможно.

– Вас арестуют.

– И кому это решать?

Он смеется:

– Уж точно не таким, как ты.

А я говорю:

– Не заставляйте меня в этом участвовать.

– Вначале люди верят, но потом понимают правду.

– Не стоит недооценивать противника.

– Сомневаюсь, что здесь все так просто.

– А я иногда именно так и думаю. Долго это не продлится.

Этих людей я воспринимаю как иностранцев. Страна их кажется мне чужой и непонятной.

– Свобода – вот что нам грозит. Я вам советую: нечего ее и пробовать. Увидите, что она приходит, – бегите. А если она искушает вас бежать, оставайтесь на месте.

«Итак, реальность вот‑вот навалится на меня» – думаю я. – «Неважно – готов я или нет».

Я покладистый человек и допускаю любые убеждения и безумства, лишь бы мне не навязывали их силой.

– Не я сделал Россию такой, какая она есть, – говорю я.

– Возможно, но ты помог ей стать такой, – возражают мне.