Алла Эльч - Карантин для родственников

***

Примирение было однократным. В день появления на свет Данилки все целовались, обнимались. С цветами стояли под окнами роддома. Беготня по магазинам: кроватка, коляска, распашонки. Все как у людей. А когда Нику с малышом забрали домой, Андрей упросил отца нанять домработницу, только чтоб теща убралась восвояси. Но тут сюрприз преподнес тесть. Нежданно-негаданно явился Илья: « Недельку-другую побуду, а потом сразу на вахту». И пошло – поехало. Андрей в яростном желании насолить теще ринулся в атаку. Плевать он хотел на ее до жути надоевшее: « Андрюша, тебе уже хватит! Выпил более чем достаточно!» Буквально затащил отца Ники поздним вечером на скамейку в сквер около дома. Поговорить по-мужски на тему, какой страшный человек его жена. Прикончив захваченную с собой бутылку пива, он округлил глаза:

– Илья Петрович! Как вы можете так жить? Вами манипулируют! Да кто хозяин в доме?! Да по столу кулаком – раз и все! Вон, мой отец давно мать поставил на место. Ее дело кухня, постирать, убрать! Нет, я, конечно, не дурак, понимаю: Елена Львовна – личность творческая. Книжки пишет, стихи. Я сам – поэт! Но она же танк! В чужом монастыре как слон в посудной лавке. А как с Вероникой обошлась?! Та в положении, а она, мать называется! Ругала за то, за се. До сих пор воспитывает, как будто Нике десять лет! Представляете, говорит, надо выбросить микроволновку. Весь мир пользуется!.. А еще – помидоры импортные в супермаркете опасно покупать! Скрещены с геном жабы иль каракатицы. Всякую чушь несет про то, что у детей наших от такой еды могут быть генетические завихрения. Или вообще не быть потомства. Нет, представляете, чипсы нельзя, пепси-колу!.. А я – что? Жену защищал! А Елена Львовна ваша… она мне такого наговорила!.. Я… ее, честно вам говорю, боюсь…

– Я тоже, сынок, ее побаиваюсь, – усмехнулся Илья Петрович, – ну все, пошли домой. Давай утром, на свежую голову…

Но смехом дело не обошлось. Во втором часу ночи Елена услышала какой-то шум. Приоткрыла детскую. Оля спала, чуть посапывая носом. А из спальни Ники с Андреем послышались всхлипы. Сделав пару шагов, втянула в себя воздух – запах табака. «Ну, мерзавцы, а не дети! С вами ведь Данька…» – уже хотела открыть дверь, но рука мужа помешала. Ухо обдало горячим шепотом:

– Не вмешивайся, пусть сами… не заводи скандал. Идем спать, все разборки завтра…

Утром был забит последний гвоздь: Ника, с синяком под глазом решилась уйти от Андрея.

***

«Тебя замуж силком выдавали?– Елена, сидя на балконе с сигаретой в руках, мысленно разговаривала с дочерью:

– Как человека просили, не спеши! Ведь был горький опыт, вспомни первый аборт! И дело не в том, что родители того парня – алкоголики. Что ты не только на каблуках на полголовы выше. У тебя учеба в университете, а у него курсы шофера. Как же – любовь! А как он с тобой потом поступил?! Когда отслужил, пришел из Чечни – живой! Если у вас была любовь, разве послушался бы своих сестер: «Ринат, на кой ляд тебе эта дылда? Уж если жениться, то бери свою, татарку! Вон Венерка по тебе сохнет. Ее отец дом пообещал вам выстроить…». Что? Наигрался, и привет! Вспомни, сколько слез пролили с твоей беременностью. Грех на душу взяли, когда ты выскребалась – убила ребенка…

А сейчас, извини, замужем пятый год. Двое детей! Квартира – хоромы! Мы с отцом начинали с комнаты в общаге. А вам все на блюдечке с золотой каемочкой. Две машины в гараже. Свекор с деньгами. Свекровь – стерва? Так не под одной крышей живете. Муж выпивает? Болезнь, лечиться надо. Борись! Что плачешь?! Говоришь, Андрей всю ночь спать не давал. Две пустых полторашки пива под кроватью. Табачный дым пускал на грудное дите. Обмочил постель, на балкон выбросила скомканное – воняет. Говоришь, перед тем как уснуть, сказал: уедут родители, ночевать будешь у канализационного люка. Мол, пить ему или не пить, не твое собачье дело?..

Что теперь плакать? Раньше бы мозги включала… А теперь – вышла замуж – тяни свою лямку…»

Эти мысли ошалело пронеслись в голове Елены. Закрыв за собой дверь прокуренного балкона, войдя в кухню, она на Никино измученное, бессонное: «Мама, Христа ради, забери меня, сдохну!..», задержала дыхание и с легкостью единственного варианта выдала: «Все, дочка, едем домой. Пора положить конец дурдому. Отец! Подъем! Сегодня общесемейное собрание. Нет, не совет! Хорош из пустого в порожнее. Я звоню Роговцевым. Ставим перед фактом: Нику с детьми забираем! Андрея не будить, чтоб не смылся куда. Пусть родители полюбуются…»