Арсений Амунари - По следам желаний

По дороге на выставку я без остановки вертел головой, изучая вывески, дорожные указатели, рекламные плакаты, проходящих мимо людей. Моя база впечатлений быстро пополнялась. Ритм Чикаго отличался от городов, в которых мне доводилось бывать ранее. Другие лица, другие движения, другая одежда, другие стремления. Я ощущал кожей эту разницу, и мне было интересно погрузиться в нее еще больше, изучить новый для себя уголок мира.

Огромный красочный баннер с узорным заголовком «Душа камня» без сомнений указывал на место проведения выставки современной скульптуры. Я рассчитывал появиться после открытия и был удивлен, встретив за дверями полный холл людей. Возле импровизированного стенда выступал энергичный мужчина лет тридцати пяти. Атлетичное телосложение, рост выше среднего, загорелая кожа, правильные черты лица, аккуратная бородка, темно-русые волосы выбриты по бокам и зачесаны назад. Харизматичный образ дополнял хороший классический костюм. Видимо, я попал к окончанию его речи:

– Прежде, чем открыть для Вас дорогу в край прекрасных форм, хочу подвести итог всему уже сказанному и еще раз поблагодарить всех тех, кто сделал возможным собрание столь удивительных работ мастеров со всего света в одном месте. Многие ребята из нашей команды работали исключительно вдохновенно, что позволило представить вам экспонаты, о которых иначе не узнал бы никто. И это не преувеличение. Фигуры валькирии и духа жизни могли обратиться в пыль вместе с мастерской Томаша Ливески ради постройки очередного торгового центра. Когда будете смотреть на эти формы, балансирующие на грани осязаемой реальности, подумайте о людях, для которых красота не значит ничего. Они готовы без колебаний уничтожить то, что сложно даже вообразить, а воплотить в камне под силу лишь истинному гению. Быть может, однажды именно Вы встанете на защиту прекрасного. И, если это случится, мы сможем считать нашу миссию выполненной.

Выступающий слегка поклонился, сигнализируя об окончании своей речи, и зал наполнили аплодисменты. Даже я, всегда сдержанно проявляющий свое восхищение, влил свою долю оваций. Это был тот редкий случай, когда в торжественной части кроме обмена любезностями и благодарностями было сказано о чем-то действительно важном. И сказано красиво.

Все зашевелились, готовясь к торжественному открытию, когда из главного зала быстрым шагом вышел невысокий мужчина лет шестидесяти в таком же классическом костюме. Лысина разбивала строй седых волос, делая его похожим на профессора в университете. Присутствующие притихли. Он приблизился к выступавшему и тихо что-то сказал тому на ухо. После короткого обсуждения, он так же быстро зашагал обратно, а его более молодой коллега вернулся к стенду и вновь обратился к собравшимся:

– Леди и джентльмены, минуту внимания. Маленькая неожиданность закралась в наши планы и требует немедленного ее решения. Это не займет много времени, а после мы вместе посмеемся на пресс-конференции. Надеюсь, это не испортит Ваши впечатления от посещения выставки, – после этих слов он также отправился в главный зал.

Обстановка в холле быстро изменилась. Люди расслабились, и стали заметны разные группы. В значительном количестве присутствовали журналисты, тихо обсуждающие что-то между собой. Разношерстные туристы в основном пришли парами. Отдельно держались опытные критики и ценители искусства. Их было легко заметить по дорогим костюмам и статусному выражению лиц.

Конечно, ждать я не собирался. Я неспешно прошел сквозь толпу и оказался у входа в главный зал. Молодой худощавый охранник стоял настолько неподвижно, что его можно было принять за картонную фигуру. Бросив последний взгляд на людей вокруг, я поднырнул под красный канат и направился вглубь выставки.

Меня встретил ряд классических бюстов, которые были выставлены словно для заполнения собою пространства. Чтобы пройти дальше, пришлось обойти длинную перегородку. Я выбрал правое направление и быстро понял, что таким образов обустроено все пространство огромного круглого зала: высокие светло-серые перегородки дробили выставку на отдельные участки, создавая замысловатый лабиринт. Благодаря такому устройству создавалась картина, которая меняла свой облик с каждым шагом.

Я двинулся по внешнему кругу против часовой стрелки. Поначалу новая порция бюстов показалась мне столь же непримечательной, как и возле входа, однако первое впечатление оказалось обманчивым. Один из бюстов привлек мое внимание. Надвинутая на глаза пиратская треуголка скрывала два глубоких косых шрама, проходящих через переносицу и правый глаз. Правая глазница ужасала заросшим рваным веком с темными жилками. Плотно сжатые губы и прищур левого глаза делали лицо юноши безжалостно жестоким. Второе лицо было женским, склоненным вниз, с убранными под платок волосами, из живых открытых глаз текли стеклянные слезы. Рядом стояли бюсты нескольких подростков, стариков и ребенка. Каждый из них был по-своему уникален и переносил в застывших формах живую эмоцию.