Сергей Платонов - Похоже на любовь

Он посмотрел на меня немного более долгим и внимательным взглядом, как будто решал в уме арифметическую задачу на предмет сложения двух функций, одной из которых была взбалмошенная девица неопределенного рода занятий, но вполне определенных и привлекательных форм перед ним, а другой был он сам со своим телефоном и с массой пустого места в «мондео». Потом он внезапно пожал плечами, наклонился и поднял мой упакованный парашют, который я, подбежав, бросила у ног.

– Я отвезу, – сказал он, распрямившись. И пошел сдавать парашюты, которые болтались в его руках, как два жирных ленивых пса. А я посеменила следом, на ходу придумывая, куда, собственно, я опаздываю. До любого места, которое приходило мне в голову, мы могли доехать максимум за сорок минут. Сорока минут мне было мало. Времени до дня рождения тоже оставалось немного.

К счастью, зазвонил мой собственный телефон. Поэтому, когда мы сели в его машину, я могла с чистой совестью сказать, что срочное свидание отменилось. Он вопросительно посмотрел на меня, и я, облизав губы, попросила отвезти к ближайшему «макдоналдсу».

– Это не самая лучшая еда, но все-таки быстрая и чистая, – оправдалась я за свой выбор, в душе предоставляя выбор ему.

– Знаешь, я тоже голоден, – произнес он с ударением на «голоден», и мы поехали.

Всю дорогу я млела от этих его четырех слов. Первое благодаря окончанию звучало мягко, как кошачья лапка, когда ласковая кошечка осторожно дотрагивается до вашей щиколотки. Кроме того, это все-таки было обращение ко мне. Первое слово, которым он утвердил мое присутствие рядом с собой. «Я» было произнесено негромко и быстро, что характерно для людей, полностью в себе уверенных и привыкших к уважению и исполнительности окружения. «Тоже» давало надежду на некоторую общность между нами, а «голоден», произнесенное горлом – с хрипотцой и скрытой яростью, могло таить в себе намек на что-то значительно большее, чем желание съесть кусок колбасы, зажатый между двумя булками. Мое сердце забилось еще быстрее, когда он сказал, что его зовут Григорий. Если человек с таким именем попадает в новый «мондео» как хозяин, то он – хозяин не только автомобиля. Он может оказаться хозяином жизни вообще. И моей в частности.

Ехал он быстро, из всех рядов предпочитая два крайних левых – на своей и встречной полосах, но не нагло, ни разу не надавив на гудок, требуя уступить дорогу. Мы лишь опасно приближались к идущим впереди машинам, которые сами отваливались вправо, как борозды земли от ножа бульдозера.

Я спросила, что он думает про «гаишников» и про статистику, которая утверждает, что средняя скорость в городе при любом стиле езды всего лишь сорок, и что пять минут, на которые мы раньше приедем, ничего не решают в жизни.

– Пять минут действительно ничего не решают, – ответил Григорий, – но важны не они. Важен именно стиль езды, который отражает стиль жизни. Это то же самое, что прыгать с парашютом – полезно при депрессии. Когда приземляешься, все беды кажутся мелкими и ничтожными, а жизнь, любая жизнь такой желанной. А «гаишники»? Так это их жизнь, как у волков, которые гонятся за лосем, пытаясь перекусить ему жилы на ногах.

В этом была уже философия, и я решила благоразумно промолчать. Тем более, что мы уже подъехали к ресторану, о существовании которого я даже не подозревала, хотя некоторое время назад специально штудировала названия и адреса самых дорогих мест, чтобы иметь возможность хоть немного озадачить мужчину, который так предательски меня бросил.

Мы сели за столик, как и все остальные, огороженный невысоким деревянным барьерчиком. Григорий спросил, что я буду есть – мясо или рыбу, и, получив ответ, сделал заказ, даже не заглянув в меню.

– Я знаю, что здесь прилично готовят, – сказал он и попросил официанта принести мартини мне и виноградного сока себе.

– Чтобы не скучно было ждать, – пояснил он.

В течение всего обеда я пила какое-то необычное красное калифорнийское вино, которое в конце концов ударило мне в голову и вызвало прилив крови к ушам. Григорий периодически наполнял мой бокал, а сам пил сок, умело ведя беседу и, как мне казалось, тактично подводя нашу встречу к логическому завершению, то есть к продолжению отношений. Время от времени я ловила себя на том, что перестаю видеть окружающую обстановку, а представляю, как он прижимает меня к себе, целует, ведет куда-то за руку и опускает на что-то мягкое. Влюбляться так быстро и так бесповоротно мне еще не приходилось.