Валерия Нарбикова - Два романа. Инициалы. Султан и отшельник

– А! Ты об этом. Это как ты захочешь, – обрадовался Бр тому, что слова Урны ему совершенно понятны. – Я могу устроить тебя в одно место, ты должна будешь придумывать образы.

– Радуга повисла, как Обломов, – сказала она безучастно.

– Вот именно, – все больше и больше радовался Бр. – Правда, этот образ понятен только русскому читателю, но ничего. Все образы заносятся в картотеку, – оживленно говорил он, – и потом, как бы тебе объяснить, писатели отбирают себе нужные, а использованные вычеркиваются.

– Понятно, – сказала Урна так же безучастно. – «Девушка, уступите мне та-та-та по знакомству. – Я еще раньше договорился с девушкой и та-та-та – мое. – К сожалению, та-та-та уже взяли, вам придется подыскать себе что-нибудь другое. – Ну как же так, девушка!» А еще какой-нибудь нет работы? – спросила Урна.

– Еще? – задумался Бр. – Есть. Читать книжки и раскрашивать.

– Нет, я серьезно, – улыбнулась Урна.

– Это очень серьезная работа, – сказал он серьезно. – Тебе дадут коробку цветных карандашей, ты должна будешь внушить читателю отношение к тому, что уже написано в книжке. Предложение или даже целый пассаж обводишь определенным цветом. Существует оценочная таблица. Например, «она протерла пыль на земле». Как это понять? А ты обводишь это желтым карандашом, что коротко обозначает «нервы». Постепенно читатель привыкает к цветовой таблице, и соотношение цветов ему точно указывает, как нужно относиться к тому или иному пассажу в книжке, ты слушаешь меня?

– Но кто же будет читать такие книги?

– Другой работы у меня нет.

– А на завод по выпуску облаков?

– Это то место, где ты смеялась?

Шел не первый час ночи. Урна сняла с себя рубашку и повесила на спинку стула, потом сняла брюки и тоже повесила. Она постояла в колготках, но они были такие рваные, что через несколько секунд она вывалилась из них. В постели было холодно и дул ветер. Он задувал из правого угла и со страшной силой раскачивал волосики на ногах. Урна стала ерзать. Она подоткнула под себя одеяло, но углы его были мокрыми, и она с отвращением поджала под себя ноги. Подвинулась поближе к стене, почувствовала, как что-то кольнуло ее в бок. Она попыталась определить, что это, и определила – это была ужасная гадость, хлебные крошки – видимо, кто-то ел в постели. Она села на корточки, принялась стряхивать их, и тут оказалось, что под ней не простой матрас, а резиновый, из которого, как только она успела об этом подумать, выскочила пробка, и он со свистом сдулся. Урна вскрикнула, на ее крик пришел Бр.

– Почему ты сюда легла? – спросил он, увидев ее на матрасе. – Я же тебе постелил вон там. – Он взял ее за руку и подвел к очень женственной постели.

– Что ты стоишь, ложись, – сказал он.

Урна села на край и заплакала.

– Ты что? – удивился Бр.

– Я хочу домой, – ответила она сквозь слезы.

– Ложись, ложись, сейчас поговорим, – он укрыл ее и сел рядом.

– Я хочу домой, – повторила она. – Зачем я тебе, отпусти меня.

– Не надо плакать. Я тебя не держу, но только ведь ты согласилась.

Урна заплакала еще сильнее, и Бр растерялся.

– Хорошо, – сказал он, – мы завтра все решим, но куда именно тебя отпустить?

– В библиотеку.

– Неужели тебе там могло понравиться, ведь это только черновик, – сказал он, – это место совершенно не прописано.

Урна упрямо повторила:

– В Ночную библиотеку.

– Я бы тебе все объяснил, но не хочется так, с бухты-барахты, в конце ты все поймешь, – он, казалось, разговаривал сам с собой, – а потом к кому тебя отпустить? Ты хотя бы знаешь, как ты появилась на свет? Вот видишь, не знаешь, а плачешь и просишь, чтобы я тебя отпустил. Куда, спрашивается? Ты просто легла не на ту постель и разнервничалась, а эта постель хорошая, спи, Урна, тебе будет удобно.

– А сколько сейчас? – спросила она.

– Что сколько? – не понял он.

– Сколько времени?

– А, времени, сейчас посмотрим, сейчас, – Бр подошел к Изолле-Белле и приложил ухо, – ходят. Я думал, встали, – и он сказал, сколько времени.

– Зачем ты ей часы прицепил? – возмутилась Урна.

– А что, плохо?

– Какая же у тебя гадость кругом, не подходи ко мне, – сказала

Урна.

– Мы сейчас что-нибудь придумаем, пойди умойся, – посоветовал Бр.

– Хотя бы водой, – съязвила она, – или может тут у вас кашей или бумагой умываются?

– Не злись, Урна, водой, я тебе полью.

– А водопровода нет?

– Лучше я полью.

– Лучше водопровод.

– Его нет.

– Дыра какая-то, – огрызнулась Урна и пошла вслед за Бр. Но она умылась, и ей стало получше. Вернулась, легла и позвала Бр, чтобы что-то сказать ему. Но когда Бр вошел, она решила, что лучше скажет это утром. Бр закрыл дверь, и она недолго с кем-то разговаривала: