Василий Подкованный - Грань дозволенного

Заворачивая бургеры в упаковку, в такие моменты я размышлял. Всё это вкусно пахло, разгоняя рецепторы, имело аппетитный вид, но…постепенно убивало, откладывалось жиром на и без того заплывшие мышцы. И всё для того, чтобы потешить себя, «получить кайф». Я видел эту семейку – когда я начинал работать, они ещё подходили сами, огромные, неповоротливые, заплывшие.

«А теперь только в машине катаются, и всё туда же», – ухватывая щипцами сразу несколько говяжьих котлет, думал я.

Всё вокруг как будто склоняло человека к тому, чтобы надраться, нажраться, натрахаться – из всех щелей, со всех экранов об этом кричали. И это уже давно стало обыденностью…

– Всё, хватит на сегодня, – отправив последний чизбургер в зону сбора заказов, я утёр пот со лба. – Пока, кухонька!

– Ну ты это… – деланно хриплым голосом, подытожил менеджер. – Заходи, если чё!

Быстро переодевшись, я вышел из ресторана. Позвонив Коле и предложив пересечься, я залез в трамвай, проехал пару остановок, а затем углубился вглубь дворов – Евстафьев жил рядом с местом моей работы.

Поднявшись на нужный этаж, я позвонил в дверь. Десяток секунд спустя щёлкнул замок, и из-за двери выглянула белобрысая головка.

– Коля сейчас выйдет, – прощебетала Колина сестра Алиса, тряхнув белёсыми, повязанными бантами хвостиками. – Только посуду домоет…

Спустя десять минут, дверь открылась снова, и на пороге показался Коля Евстафьев собственной персоной.

– Ужин в сковородке, на плите, – крикнул он вглубь квартиры. – Сиди, учи английский – приду проверю.

– Вечно ты нудишь со своим английским, – высунувшаяся из-за угла девочка скорчила гримасу и показала язык.

– За ним будущее. Всё, я ушел!

– И вечно тебя ждать приходится, – крепко пожимая руку другу, пробурчал я.

– Обещанного три года ждут, – усмехнулся Коля. – Ты знаешь, все эти «помой-посуду-почисти-картошку», появляющиеся в самый ненужный момент.

– Да ладно уж, не оправдывайся – это я для приличия ворчу.

– Кто тут оправдывается? – Хохотнул Коля, открывая подъездную дверь. – В кои-то веки у тебя свободный вечер, который скоро перестанет быть томным. Пошли, тут в «Красно-Белом» хорошее пиво по акции. Поддерживаешь?

Я утвердительно кивнул.

Улицы стремительно погружались во тьму. Контуры смазывались, свет фонарей и загорающихся окон в домах манил своим недоступным теплом.

– Оглянуться не успеешь, как уже темно! – Выдыхая клубы пара, пробасил Коля.

– Ну так, не май-месяц, – Я аккуратно обошёл замерзшую лужу.

– А так хотелось бы. Люблю я весну, – мечтательно выдохнул мой друг. – Всё цветёт, и пахнет…

– Особенно хорошо пахнет заваленными экзаменами и «кожаной» обложкой военного комиссара.

– У кого чего болит…

– А ты куда хочешь после школы лыжи навострить? – поинтересовался я.

Хмыкнув, Коля некоторое время шёл молча. Так мы миновали сквер с притаившимся в его глубине реликтом прошлого – игральными автоматами, перешли оживленный проспект. Коля всё молчал, задумчиво глядя перед собой. Затем начал хлопать себя по карманам, пока не нащупал пачку сигарет.

– Хочу куда-нибудь подальше отсюда, – прикуривая, наконец ответил он. – Не люблю я Москву. Многие сюда ломятся со всех сторон, как мухи на варенье. Город возможностей, блин, – Коля мрачно усмехнулся. – Хочу в геологи податься. Или как твой батя – в геодезисты.

Я присвистнул.

– Полезешь недра изучать?

– Ну да, куда-нибудь за Урал, в Сибирь. Или на север, – по-молодецки поведя плечами, ответил Евстафьев. – Пока молодой, хочу мир повидать. Мы, кстати, пришли.

И вправду – перед нами светилась знакомая красно-белая вывеска.

– А с чего такие вопросы? – Туша о перила окурок, поинтересовался Коля.

– Да так, подумалось.

– Ну, тогда лучше было бы поинтересоваться вот у них, – Евстафьев внезапно остановился, застыл в настороженном ожидании. Я шёл позади него, и не понял, что он имел ввиду. Вплоть до того момента, как дверь магазина, открытая с ноги, не впечаталась в стену. А из магазина повалила орава наших одноклассников и ребят из параллели, укомплектованная по самые закорки. Радостно галдя и гремя бутылками, они скатились по ступеням, не заметив нас. Провожая орущую братву, бодрой походкой устремившуюся к машинам, мы не заметили, как дверь открылась снова. Обернувшись, я нос к носу столкнулся со Стасей. Приталенное драповое пальто, хрустящий фирменный пакет с торчащей бутылкой дорогого вина, насмешливый колкий взгляд холодно-голубых глаз – без сомнения, она узнала меня.