Евгения Палехова - Невинный семейный бизнес. Мелодрама с острыми краями

– Также говорят, что сам поэт видел в этом символ любви, которую дополняют верность и дружба, – как-то по-мужски мягко проговорил он. – Три кольца – триединство.

– Андрей, к чему вы мне всё это рассказываете? – тупо поинтересовался Сергей Иванович.

– А рассказываю я вам это, милейший Сергей Иванович, – чуть улыбнувшись, ответил Андрей, – к тому, что привык знать, каким сокровищем владею.

– И цена от этого возрастает, – насмешливо прокашлял Яков Михайлович.

Андрей коротко хохотнул.

– И в этом есть шик! – Он повернулся к Сергею Ивановичу: – Который вам, как я понял, необходим. Вы же, – Андрей отвесил шутливый полупоклон, —собираетесь сделать предложение.

Сергей Иванович издал беспомощный краткий вой. И сразу стало понятно, что предложение делать он будет, хоть и не верит ни в удачу, ни в своё обаяние. Может, только везение могло бы ему как-то помочь: ну, к примеру, суженая враз оглохнет и ослепнет, а ещё лишится памяти. Но то, что Сергей Иванович отчаянно влюблён, было очевидно. И это, так же очевидно, по непонятной для присутствующих причине веселило Андрея, который даже не старался это скрыть.

– Вот это, ну, всё такое про режиссёра, – что, сказать надо? – как двоечник, жалобно спросил Сергей Иванович.

– Обязательно! – пылко и опять же насмешливо ответил Андрей. – Не знаю, кто ваша избранница, но уверен, что имя Картье ей известно.

– Да уж! Известно! На прошлый день рождения платье покупал ей, – буркнул Сергей Иванович.

– Не впечатлило? – угадал Андрей.

– Подозреваю, что маме в Саратов отправила, – мрачно ответил Сергей Иванович.

Андрей ещё раз коротко хохотнул.

– Обещаю, в этот раз ваши старания будут оценены по достоинству, – торжественно сказал он и повернулся к Якову Михайловичу: – Как только уважаемый Яков Михайлович заверит подлинность кольца.

С этими словами он протянул коробочку Якову Михайловичу, который уже успел оценить и манеры Андрея, и его проницательность.

– Не, а чего продаёшь-то? – не удержался-таки Сергей Иванович.

– Я, знаете ли, не отношусь к категории однолюбов, – лениво сказал Андрей, глянул на Сергея Ивановича и решил пояснить: – Сегодня мне нравится одно, завтра… – он картинно пожал широкими плечами. – А завтра будет завтра!

Сергей Иванович, пытливо впиваясь глазами в лицо Якова Михайловича, наконец понял, что пора звонить. Он прижал мобильный к уху и счёл нужным пояснить для Андрея:

– Вы же понимаете! Сумма крупная!..

Он бы и дальше лепетал что-то маловнятное, но ему ответили, и Сергей Иванович переключился на трубку:

– Ростислав Фёдорович! День добрый! Ну мы тут уже. Да! Вы бы спустились к нам, а? Спасибо!

Яков Михайлович чуть слышно поцыкал. Толстое розовое ухо Сергея Ивановича уловило знак и насторожилось. Всё его тело готово было немедленно реагировать, только не знало, как именно.

А Яков Михайлович обратился к Андрею:

– И всё же цена, я бы сказал, занижена. И причины я лично не вижу.

Сергей Иванович, как афганский дрозд на ножках, моментально повернулся к Андрею.

– Скажите, а вам доводилось когда-нибудь встречать богатых людей? – с оскорбительной улыбкой, вежливо и ядовито, поинтересовался Андрей, адресуясь к Якову Михайловичу.

– Да! – видно было, что тот задет, умыт и покороблен. Более того, его почему-то одолели сомнения, которые при его роде деятельности – а ведь он как-никак ювелир и специалист по редчайшим драгоценностям! – были весьма вредны.

– При всём уважении, боюсь, ваша уверенность ошибочна, – ответствовал блестящий Андрей всё с той же улыбкой.

Приближающийся к ним директор банка спас ситуацию. Его появление как-то остудило и язвительность Андрея, и сомнения Якова Михайловича. Что до Сергея Ивановича, то для него Ростислав Фёдорович вообще был Красным Солнышком и Большим Братом. Сергей Иванович рванул ему навстречу, поскольку имел просьбу, которую озвучивать при всех не хотелось.

– Вы бы деньги мои придержали, Ростислав Фёдорович, – одышливым шёпотом попросил он, убедившись, что собеседники их не слышат.

– А что, сомнения имеете? – голос Ростислава Фёдоровича был нейтральным и ровным, что и создало ему в своё время репутацию человека, состоящего в тайном родстве с индейцами племени ирокезов, отличающимися высоким болевым порогом и умением скрывать свои эмоции перед белоухими европейцами.

– Не то чтобы сомнения, – замялся Сергей Иванович, – но… деньги хотелось бы придержать.

– Вы ставите меня в идиотское положение. Как это – в банке нет денег? – усмехнулся Ростислав Фёдорович.