Евгения Палехова - Невинный семейный бизнес. Мелодрама с острыми краями

– Еще папа считает, – забарабанил Андрей, как вызубренный урок, – что не нужно привязываться к своему углу, – так делают собаки. Не нужно привязываться к друзьям, – так делают слабаки. Однако сам папа очень привязан к деньгам, – иронично обратился он к невидимым слушателям. – Он их, видите ли, любит.

– Любит папа тебя, – Алексей Давыдович поднял вверх указательный палец.

– А деньги?

– А к деньгам он испытывает простительную в его возрасте слабость.

Он внимательно посмотрел на сына.

– Ну что, сам расскажешь, или тебя надо каленым железом пытать?

Андрей открыл было рот для невинного ответа – а что, мол, случилось? – но, упёршись в папин железобетонный взгляд, сник, опустил голову.

Через несколько минут он эмоционально заканчивал свой рассказ:

– Я всё сам придумал! Я всё сам сделал! Я же даже помощи у тебя не попросил ни разу!

– А! Я понял, – ядовито улыбнулся Алексей Давыдович. – Это ты просто на своих ошибках хотел учиться, да?

С Андрея тут же слетела вся запальчивость. Он сел напротив отца с совершенно расстроенным лицом.

– И чего ты хнычешь?

– Папа, я себя продавал, – жалобно сказал Андрей.

– Все продают себя, сына, – философски заметил Алексей Давыдович.

– Папа, я себя старой дуре продавал! – жалобно-злобно признался Андрей.

– И такое бывает, сына, – добавил сарказма Алексей Давыдович.

– Папа! Я же их заработал!! – вскочил Андрей, потрясая чеком.

Папа приспустил очки на переносице. Папа посмотрел не на чек, а на сына. Папа покачал головой и улыбнулся.

– Сына, не ссы, – произнес он интеллигентнейшим тоном. – Папа всё уладит.

А поскольку папа слову своему хозяин, тем более что обещано было не кому-нибудь, а ребёнку, – с утра пораньше отправился он в банк, одетый, как и положено мошеннику с внушительной биографией, без учёта каких-либо норм и стандартов современности. Алексей Давыдович был крупный, широкий в кости мужчина. Ладность этой лепки он передал сыну, за что сын не уставал его благодарить. Шевелюра, ещё густая, но почти вся серебряная, была украшена небольшой шляпой, придававшей ему вид потерявшегося в городе и в веках Робин Гуда. Костюм картину не прояснял. Он был просто отличным, этот костюм, сшитый на заказ из привезённого по заказу отреза ткани, уворованного по заказу из именитого салона Парижа. Просечь всю его являемую глазу красоту мог только человек той же выделки, что и Алексей Давыдович.

– Вот только нет таких больше. Не делают, – обычно говорил Алексей Давыдович, с удовольствием глядя на себя в зеркало.

Войдя в банк, Алексей Давыдович огляделся и пошёл к столу самой грустной девушки. Алексей Давыдович был убеждён, что униформа – если только это не американская военная трёхцветка, – убивает в женщине всё на корню. Форма работниц банка была прекрасна: куцая белая блузка и непомерно широкий галстук наводили на мысль о самоубийстве, и скудная юбка не добавляла оптимизма.

Алексей Давыдович положил перед одной из таких сироток чек и ослепительно улыбнулся. Девушка быстро пробежала глазами по чеку и, даже не взглянув на Алексея Давыдовича, потянулась к внутреннему телефону, стоящему на её столе. Что-то не заладилось, – девушка нахмурилась, несколько раз потыкала в клавишу пальчиком, затем со вздохом притворного сожаления встала и направилась к столу другой бедняжки, откуда могла свободно сообщить начальству, что ожидаемое лицо в банк прибыло.

Алексея Давыдовича эта мизансцена не обманула. Готов он был к тому, что сейчас должно было последовать. Девушка вернулась к своему столу.

– Прошу прощения! Видимо, что-то с телефоном, – она украдкой бросила взгляд за спину всё так же улыбающегося Алексея Давыдовича. – Сейчас, буквально минутку!

Алексею Давыдовичу и оборачиваться не надо было, чтобы понять, кто стоит за его спиной.

– Доброе утро! – сказал Ростислав Фёдорович. – Вы не могли бы уделить мне несколько минут?

Алексей Давыдович повернулся и встал. Словно что-то толкнуло в беззащитное солнечное сплетение Ростислава Фёдоровича, когда он, бегло оглядев клиента, упёрся в его взгляд. Предложив ему жестом следовать вперёд, Ростислав Фёдорович сделал несколько деревянных шагов, потом дал отбой охраннику, дышавшему ему в ухо, потом стряхнул с себя наваждение и пошёл с клиентом в кабинет. В кабинете Алексей Давыдович свободно расположился за столом, закинул ногу на ногу и приветливо посмотрел на хозяина кабинета.

– Я слушаю вас, милейший, – весело пригласил к разговору Алексей Давыдович.