Алина Ермолаева - Бабочка на апельсиновой дольке

Надя, Наденька, Надюша. Милая красивая девочка с большими печальными глазами. Он влюбился в эти глаза цвета синего летнего неба, как только увидел ее. В классе девочку почему-то не любили, и она напоминала ему дикого забитого зверька. Ему удалось отогреть ее сердце, постепенно она раскрылась и расцвела, да так, что из гонимого подростка аутсайдера превратилась в предмет восхищения и даже вожделения многих. Она любила все хрупкое и неуловимое, как бабочка. Она сама ему напоминала красивого мотылька, дерзко летящего на свет. Никто не знал, как завладеть ее сердцем. Одни давили на неё и ломали крылья, другие так громко кричали о своей любви, что она пугалась и старалась как можно скорее улететь от них. А он просто давал ей то, что она больше всего любит, ничего не обещая и не пытаясь ее поймать. Рядом с ним она чувствовала себя бабочкой, уютно устроившейся на апельсиновой дольке и попивающей в безопасности сладкий нектар, оставшийся ровно в таком количестве, чтобы полностью насытить её. Она понимала любовь как свободу. Свободу иметь возможность улететь в любой момент, но с радостью выбрать – остаться…

И тем сильнее был для него удар, когда она неожиданно покинула его. От кого угодно мог Марк ожидать предательства, но только не от нее, не от Нади.

Он ни разу ей не ответил, хотя она писала ему. Сначала просто короткие сообщения, а после целые послания. Он читал их все с режима невидимки, ему не хотелось, чтобы она об этом знала. А потом письма прекратились.

Одевшись и наскоро выпив кофе, Марк поспешил к своему авто. Черный BMW ожидал его на подземной стоянке элитного дома. В этот день его тянуло на классику, и он решил, что его любимый спортивный красный «Ягуар» подождет. Марк неплохо зарабатывал и так же неплохо тратил на себя деньги. Ему не хотелось их откладывать, во-первых, потому, что было не для кого, а во-вторых потому, что в завтрашний день он не любил заглядывать. Кто знает, как завтра сложится жизнь? Так к чему лишать себя сегодняшних удовольствий?

Марк жил страстно. Он считал очень важным в жизни найти свою настоящую страсть. «Жизнь без страсти похожа на пресный бульон, – рассуждал он – пить можно, но невкусно. Найти дело, от которого внутри разгорается настоящий огонь, встретить человека, от которого сердце плавится – это настоящее счастье».

Дело по душе Марк нашел, его собственная юридическая фирма была его любимым детищем, да к тому же приносила немалый доход. А вот с человеком все обстояло гораздо труднее.

Женился Марк рано, еще в студенческие годы, на своей однокурснице Кристине, девочке из богемной питерской семьи. Отец Кристины – известный художник Самохвалов подарил молодым собственный дом на берегу Финского залива. Кристина была образованной, утонченной и красивой питерской девицей – не невеста, а мечта. Кроме того, она влюбилась в Марка по уши и буквально пылинки с него сдувала. А Марку очень хотелось поскорее закрыть свою сердечную рану, которая образовалась с отъездом Нади.

«Надежда покинула меня» – так, полушутя, любил отвечать Марк, когда кто-нибудь, заглянув в его глаза, замечал в них какую-то дикую, вселенскую тоску.

О Наде мало кто знал и мало кто помнил. Да и самому Марку хотелось поскорее ее забыть. И он, не долго думая, предложил Кристине свою руку. Вот только сердце не предложил, его у него не было.

Свадьбу сыграли пышную. Все вокруг, а особенно родители Марка и Кристины не могли нарадоваться на молодых – оба красивые, словно с картинки. И никто не догадывался о том, что красота эта только на картинке и была.

Как ни старался Марк, но полюбить свою юную нежную жену ему не удавалось. Она стала раздражать его все больше и больше с каждым днем, хотя изо всех сил своих пыталась угодить.

Марк не спешил домой, он пропадал с друзьями в барах и ночных клубах, пытаясь там уйти от своей боли и проклятой тоски, въевшейся в его кости и клетки. Он стал изменять Кристине, у него было так много связей с разными девушками, что он путался в их именах, и все они сливались для него в единое целое, а он цинично называл все это лекарством.

Но чем больше он хотел забыть Надю, тем сильнее о ней помнил. Он ненавидел ее так сильно, как никого на свете. И точно так же сильно любил.

Кристина сначала плакала и закатывала ему истерики, а после решила показать смирение и забеременела. Девушка искренне надеялась, что ребенок сможет спасти их молодую семью от крушения.

Но Марку этого ребенка не хотелось. Он вспоминал, как они с Надей придумывали имена их будущим детям, как спорили из-за этого, ссорились, а потом смеялись. Он вспоминал Надю, ее небесные глаза в обрамлении длинных ресниц, брови вразлет, задорный носик, ямочки на щеках, которые появлялись всякий раз, когда он ее смешил. И ему хотелось ребенка от нее, чтобы малыш имел такие же синие глаза и светлые волосы. Он совсем не хотел, чтобы Кристина продолжала его род.