Валентина Таранжина - Это было, было, было…

А утром посмотрели на стенку- там в доске застрял осколок снаряда. Маруся обняла Верочку:

– Значит будем жить.

Она быстро собралась и снова убежала куда-то. Верочка не отходила от бабушки. Налета больше не было. Но было как-то тревожно. И тут, запыхавшись, в дом вбежала с криком соседка Богданович.

– Петровна! Ужас-то какой! Горит санитарный поезд: ночью бомбу сбросили.

– О, горюшко, – простонала Софья Петровна.

Вечером Маруся забежала домой, сказала, что на минутку. Верочка сразу ее и не узнала: так нелепо она была одета. А узнав, расплакалась. Маруся обняла дочку:

– Слушайся бабушку.

А вы, мамаша, ничего не знаете, ничего не видели и не слышали. Как смогу- приду. И снова убежала, оставив на пороге плачущую дочурку и ничего не понявшую свекровь.

Через день в Минск вошли фашисты. Софья Петровна не отпускала Верочку от себя ни на шаг. Когда та засыпала, она потихоньку плакала и молилась.

Близких соседей, кроме Богдановичихи и ее племянницы, не было. Правда, в переулке жили Ходосы, они тоже не успели уехать, да и не могли: сын тяжело болел.

Маруся не пришла и на следующий день. А ночью раздался сильный взрыв, потрясший все в округе. Софья Петровна не выходила из дома.

А утром оказалось: взорвана водокачка, так называли это сооружение жители ближайшего района.

Софья Петровна, узнав об этом, поняла, что ее невестка встала на путь борьбы с фашистами.

– Мы как- нибудь проживем: речка рядом. А фашистам не будет воды, не будет покоя…

Обыски начались уже днем. Искали партизан. Ворвались и к Гальским, все перевернули. Софья Петровна, как чувствовала, всю мужскую одежду, вещи убрала в погреб сарая.

– Матка, яйки, сало, – требовали немцы. В доме почти не было продуктов. Но забрали все, что нашли.

А через день ударами прикладов в окна заставили всех выйти на улицу.

О ужас! О горе! Первой жертвой стал сын еврейки Ходос. Мать валялась в ногах у фрицев, они оттащили ее и силой бросили на землю. А на столбе уже болталась петля. Из дома вытолкали больного Семена; на шее у него висела кем-то написанная дощечка «партизан». Мать билась о землю, кричала. Соседи в ужасе смотрели на нее, на сына. Софья Петровна прижала Верочку к себе, закрыла рукой ее глазки, чтобы ребенок не видел этого ужаса. Раздались выстрелы, стреляли долго, чтобы заглушить крики и рыдания матери. И через мгновенье тело Семена обмякло и повисло в петле. Соседи подбежали к матери, но их оттолкнули прикладами, пригрозили автоматами.

– Шнеллер! Шнеллер! – кричали фашисты. Они требовали, чтобы все расходились.

– Верочка, пойдем домой.

Вера дрожала, но не плакала.

Дома Софья Петровна уложила внучку на кровать и, боясь расспросов, начала баюкать, что- то напевая. Когда Верочка уснула, Софья Петровна поняла, куда ушла Маруся и кто взорвал водокачку. Она плакала и молилась.

Немцы еще приходили к Гальским и Богдановичам, но… поживиться было нечем.

Софья Петровна, приобретая еду, прятала ее, потом она с Верочкой потихоньку съедала все, что было добыто.

Верочка часто плакала, звала маму. А бабушка старалась ей внушить, что если она будет меньше говорить о маме, мама обязательно придет. Умная девочка так и сделала.

Маруся пришла неожиданно. И снова дочка не узнала ее. Это была не красивая мама, а какая-то растрепанная, неухоженная пожилая женщина. Но когда Верочка услышала:

– Дочурка моя, это я, – улыбаясь, сказала Маруся и протянула руки к Верочке.

Дочь узнала свою любимую маму по ее очаровательной улыбке. Плакали втроем. Потом кушали бутерброды, пили чай с сахаром. Все было как до войны.

– Мамаша, я уйду ночью. В сенцах мешок с «товаром», помогите, чтобы «товар» был на мне, – попросила Маруся, когда Верочка, уже сладко спала.

Софья Петровна, «упаковывая» Марусю, встревожено говорила и просила:

– Маруся, будь осторожна.

– Я очень стараюсь, – отвечала та.– Знаю, что вы у меня есть, самые дорогие и близкие. Но если что, вы с Верочкой должны уйти к крестному. Адрес знаете. Он в курсе всего.

Софья Петровна плакала. Маруся утешала ее:

– Я очень осторожна. Все продумано.

Все да не совсем. Это случилось вскоре…

Маруся приходила каждую неделю. Верочка прыгала, смеялась от счастья. Софья Петровна, каждый раз, провожая Марусю с «грузом», просила быть осторожной.

В тот вечер Маруся пришла довольно рано.

– Буду с вами ночевать. А утром… Потом расскажу о планах.

Ужинали при свечах. Электричества не было больше месяца.