Алексей Болотников - Тесинская пастораль. №2

– Что ты тут разоряешься, Нинель Батьковна… Гусей перепугала… Ужо не пожар ли на селе?

– Дак я не тебя… кричу. Здравствуй-ка, кума… Давно тебя не видела…

– Здорово. Что надо – то?..

– Твои сорванцы дома? Погоди-ка…, – она обернулась на стоящих поодаль своих пацанов и поманила пальцем. – Лёнька! Иди-ка ты сюда! Рассказывай про мячик…

Пацаны подошли и молча насупились. Во дворе прекратился переполох. Собака лениво зевнула и улеглась возле будки.

– Ну что, Бандит, язык проглотил. Что ты против моих пацанов-то треплешься, а?.. Говори!

– Они мячик украли! – живо среагировал Лёнька на свою кличку.

– Мя-я-чик, говоришь… – зловеще протянула Хамушиха. – И у кого украли?

– У Женьки… вот.

– У Женьки! – нагнетала баба. – И какой у тебя, Женечка, мячик был?

– Жёлтый у нас, – заволновалась мама Нина, – ты, кума, не обижайся… Нам бы ваш мячик посмотреть…

– А чего его смотреть? На нём не написано, чей он. Да, нашли на назьмах… где-то. Исшарканный весь. Покрасила я его, починила, то ись… И никто его не воровал! Ты чо тут, Бандит, тень наводишь на плетень? Иди-ка отсель подобру-поздорову…

– Кума… Погоди шуметь. На каких это назьмах его нашли? Ведь уплыл он…

– У вас уплыл, у нас причалил… Я что зря белила тратила?.. Ничего не знаю… Нечего рот разевать…, – и она решительно повернулась к дому.

– Ай-яй-яй, кума! – предчувствуя недобрый исход, мама Нина набрала полную грудь воздуха. – И какая же ты бесстыжая! У безотцовщины… мальца несмышлёного… воровать?

– … наблядовала, теперь жалишься, – мгновенно среагировала беременная. И, не глядя, через плечо, с затаённой обидой, давно искавшей выход, совсем другим тоном обронила: Что за Яшку нашего не пошла? Теперь сопли на кулак мотаешь да ещё жалишься.

– За хромого-то?.. А вот не пошла. А твоё какое дело?

– … хромой-то счетоводом стал. Не лаптем щи хлебает. Велик вон новёхонький в сельпо купил… Амбар ставит.

– А где он лес на амбар взял? На назьмах поди? Ась?..

– Ты на что это намекаешь?

– …а я не намекаю! Я прямо говорю: ему Мошков в прошлом годе сколько мешков пшеницы свалил? Не знаешь? А люди все знают!..

– Лю-ю-ди? Это кто же у тебя в «людях» – то ходит? Поди хахаль твой, Стёпка Пилатов?

– А хотя бы и он, – мама Нина внезапно успокоилась и другим тоном добавила, – Верни мяч пацану, кума. Не по-доброму это… Засудят тебя люди…

Хамушиха тоже взяла тайм-аут в пылу спора. И переведя дыхание, заговорила мягче.

– Что ты всё «люди-люди»?.. Уж не ты ли, Нинель Батьковна, в люди рвёшься?.. Вон Мишка колхозные грабли украл… А Васька, бык этот, мужчине глаз повредил… Хотя оба виноваты! Насосутся бражки и пошли по деревне силу пытать… Это что ли… лю-у-ди?.. Им бы только баб портить да над семьёй куражиться… А мячик твой верну я… Вот пацаны вернутся и – возверну. Нам чужого не надо. А ты гони этого… Стёпку – хахаля-то… Не по тебе он… нет. Ты девка образованная, молодая, ещё найдёшь себе… И Женьке твоему… человека надо, а не кобелей этих. Ох, Нинель-Нинель… мне бы твои годы…. – и она ушла, колыхая огромным животом длиннющий подол платья.

Нина озадаченно постояла у забора, оглянулась и, не найдя взглядом своих пацанов, тихо побрела домой. Смурно на душе. Гадко.

Ведь куда ни кинь – права Хамушиха. Не пошла тогда за Георгия… Хромотой его отвернулась. Сердобольные доброхоты наушничали, мол, в передний угол посоха не ставят. А Стёпка приблудный… подарок, что ли… Две полы, да и те голы. Притулился, кобелёк ферменский, и как это у них получается? И невольно, как всегда в минуты печали и тоски, на ум пришёл образ луноликого, улыбчивого ангела, подхватившего её плотненькое тело, как подушку пуховую, не умеющего много говорить, но умеющего так сердечно… молчать… Его тёплые, сухие руки… И грустноватые глаза… Где он теперь? Сведёт ли судьба на повторное счастье?.. Что-то признаков нет.

Нина машинально обернулась. И, не найдя в утлой деревенской панораме признаков возрождающейся жизни, а один лишь неприютный, сырой и ветреный день, прислонилась к обманчиво-тёплой каменной стене старой деревенской церкви.

Приюти, господи…

…Из школы Шкалика едва не вышвырнули за пьянку…

Ну ну ну!.. Мой щепетильный читатель! Минуточку терпения. Как вы могли осудительно обмозговать моё огорчительное заявление? Нос, предполагаю, соединяется посредством головы с мыслительными процессами, но… «выковыривать из носа…»… извините. Если имеете в виду собственный опыт, то донесите мне по прочтении. Возможно, и ваши аргументы вытекают из… постулатов вышеупомянутого Козьмы.