Александр Шляпин - Тунгусский Робинзон

К любителям выпить у неё был свой интерес. Каждый, кто оказывался в её руках, уже к вечеру оставался без денег, а, прокутив все на месте, тут же возвращался на зону уже с новым сроком, где долгие годы потом вспоминал о проведенных на свободе часах.

Сергей наклонился к ней, и пристально глядя на подошедшего к кассе охранника бархатным баритональным дискантом произнес:

– У меня мать, от водки диарея… Нельзя мне пить!

Продавщица хихикнула и, отсчитав сдачу, подала Лютому.

Сергей, сложив свои тряпки в сумку, вышел на улицу. Он даже не представлял себе этого городка в котором ему довелось отсидеть восемь лет. Двухэтажные деревянные бараки не впечатляли своими архитектурными изысками, а напоминали скорее времена ранних советов, чем начало двадцать первого века. С тех пор как здесь последний раз отбывал наказание Иосиф Сталин, ничего не изменилось, за исключением того, что теперь на улицах можно было вместо конных подвод встретить дорогие иномарки. Пройдя метров сто по главной улице, Сергей остановил такси. Открыв двери, он уселся на сиденье и, положив сумку себе на колени, сказал:

– Давай брат, в аэропорт…

– Нам татарам, что в аэропорт, что на космодром равнобедренно, – ответил таксист – Триста «рябчиков», и я домчу тебя со скоростью летящей пули.

– Не надо мне со скоростью пули, езжай аккуратно и до безобразия бережно. Я не для того восемь «пасок» на вашей зоне отбарабанил, чтобы тут погибнуть, попав под трелевочный трактор.

– Ух ты! Восемь пасок, – переспросил таксист, почесывая затылок. – Ни фига себе!!!

– Вот так вот, – ответил Сергей. – Курить у тебя хоть можно?

– А курить – кури! Я тоже курю – будь оно не ладно. Раз десять бросал, но как выпью сразу меня на курёху тянет.

Километра через три, показалось здание аэровокзала. Деревянный двухэтажный дом, оббитый почерневшими досками, скорее напоминал лагерный барак, чем здание туруханского аэропорта. Только синяя птичка «Аэрофлота» вырезанная из листа железа, еще в эпоху Леонида Брежнева, напоминала о том, что это и есть аэровокзал.

Достав деньги, Сергей отсчитал триста рублей, и хотел было передать их водителю, как его глаз коснулся припаркованного «Порш Кайена».

– Тачки шеф, у вас нехилые катаются, – сказал он таксисту, кивая на «Порш».

– Директор прииска – Ермаков Иван Егорович приехал. Видно дочку привез.

– А что и прииск у вас есть?

– Да, и прииск имеется – «Удачливый» называется. Километров двести вверх по Тунгуске.

– А туда на работу устроиться можно, – спросил Сергей.

– Судимых – не берут. Хотя можно к Росомахе в артель устроиться. Они недомывки и отвалы приисковые перемывают. Туда всех берут и судимых, и пьяниц, и всяких кривых и хромых.

– А платят хоть хорошо, – спросил Сергей.

– Как работаешь, так и платят! Если не пьешь, то на жизнь хватит, ну, а если любишь «зеленого змея» за хвост потаскать, то один хрен все пропьешь, – сказал таксист. – Там Росомаха правит балом – его вотчина.

– А Росомаха это кто?

– Росомаха местный князь тайги. У него все схвачено: И лес, и рыба, и пушнина, и золото. Жадный очень до денег очень. У него охранная фирма, так вся братва местная оружием обеспечена не хуже советской армии.

В этот миг из «Порше», сошла девушка. Она достала большую спортивную сумку и, накинув её на плечо, направилась в здание аэровокзала.

– О, а вот и Вика, дочка нашего директора прииска – красивая девка. В Красноярске в университет поступила. На третьем курсе учится. Участвовала в конкурсе – «Мисс Сибирь». Её папашка души в ней не чает.

– Не замужем?

– Да где там. Еще молодая. Принца на белом коне ждет, – сказал таксист. – Она же богатая, а богатые они очень привередливые и до маразма строптивые.

– Ага, и плачут тоже…

Лютый, рассчитался и вышел из машины. Попрощавшись с водителем, он направился следом за девушкой. Только он поравнялся с внедорожником, из него выскочил солидный мужчина зрелого возраста. В нервах он хлопнул дверкой и ругаясь себе под нос, направился следом за дочкой.

Сергей вошел в здание аэровокзала и первым делом направился к кассе. Девчонка, нацепив на уши наушники плеера, закрыв глаза стояла перед кассой и отбивала ногой ритм, как бы пританцовывая.

– Поехали домой, – сказал отец, трогая её за руку. – Мне позвонили – идет циклон. С минуты на минуту снег будет такой, что завалит тут все к чертовой матери.

Девушка сняла наушники и запела:

– Там за облаками, там за облаками – сияет солнце, и нет никакого снега! Папа, я через два часа буду в Красноярске – какой циклон? Я тебе позвоню, если вас с мамой не засыплет. Все будет хорошо. Я тебе обещаю. Ты пойми меня, я больше не могу сидеть в этой дыре. У меня четвертый курс, я же не могу дома быть до самого диплома.