Ирина Иванченко - Сборник рассказов

крыльями чудо-юдо пыталось прикрыть головы, пламенеющие, как гвоздики в вазе. За

чудом бежала девица – кровь с молоком, румянец во всю щеку, стати гренадерские, в

руках – ухват. Ухватом она наносила побои чуду-юду с немалой сноровкой, что выдавало

наличие богатого опыта. Девица гневно и обличительно вопила:

– Я те покажу, как Ивана-царевича лопать! Зенки твои бесстыжие, брюхо

ненасытное!

– Не ел я его, Василисушка! Не ел!…– Чудо металось по двору, взрывая траву

когтями, и безуспешно пыталось взлететь. – Я ж коня только!… И то для приличия! Для

поддержки имиджу, так сказать… – скуляще оправдывался избиваемый. На лбу одной из

голов уже проклюнулась первая шишка.

– Для имиджу?! – девица решила сделать передышку. Уперла руку вбок, ухват чуде

в живот наставила и грозно поводила очами, только что молнией не сыпала. – А чего ж

это Иван-царевич, друг мой разлюбезный, из плена лютого меня не выручает?! Молчишь, гад зеленый?!

11

– Да смылся он, как есть смылся! Я только-только ему дороженьку заступил… Ну, спросил его, как полагается, чегой-то он по лесу моему шарится, мухоморы да коноплю

конем топчет… А его уж и след простыл. Даже сивку своего бросил.

– Врео-о-ошь!– тут бы и понеслась по новой вся эта канитель, да пес, скрывавшийся

до того за будкой, выскочил из убежища и взялся поливать Игоря отчаянным злобным

лаем.

Хозяева тут же отложили разборки до поры до времени и в мгновение ока

изменились. Чудо-юдо приосанилось, крылья сложило, лапы передние на животе

калачиком сплело, хвост шипастый на отлете держит – орел! Красавец! А что синяк под

глазом у двух голов наблюдается, так то дверь неудачно открылась. Два раза подряд…

Девица глаза долу опустила, рукавом вышитым лицо прикрывает, щеки стыдливым

румянцем окинуло, а ухват предательский за спину прячет. Да только держак длинноват

малость. За спиной не спрячешь – над головой ухват торчит, рожками. Символично, однако…

– Здравы будьте, люди … гм… добрые, – подал голос Игорь, в душе коря себя за

любопытство. Ноги делать надо было, а не выжидать, чем эти бои без правил окончатся.

Сейчас вот хозяева дух переведут и употребят на ужин, как Ивана-царевича, друга

разлюбезного…

– И тебе здоровьичка, добрый молодец, – степенно ответствовало чудо-юдо.– Зачем

пожаловал? Дела пытаешь, али от службы в армии укрываешься?

– Да мне бы это… водицы испить, – Игорь даже оторопел малость от подобной

постановки вопроса.

– И все? – недоверчиво качнулись разом все три головы.

– Ну, если корочку хлеба подадите, да на сеновал пустите ночку скоротать… Игорь

тут же вспомнил про истребленную лошадь Ивана-царевича и прикусил язык, но слово-то

вылетело. Щелкай зубами, не щелкай – за хвост уже не поймаешь…

– Корочку, говоришь? – левая голова зыркнула прокурорским оком, – На сеновал

пустить? – подхватила правая слегка шепелявя. – Эт-то можно! – порешила центральная.

Чудо подбоченилось и важно изрекло тремя головами разом

– Василисушка, душа-девица! Распорядись там… баньку истопить, яишенку

пожарить, салатик с огурчиками.

Девица задумчиво повертела ухват в белых рученьках, плечиком томно так повела

и скрылась в тереме. Молча. Чудо-юдо с облегчением вздохнуло. На мировой исход дела

оно, как видно, не надеялось.

– Ну, заходи, добрый молодец. Гостем будешь!

Гостевание за широким дубовым столом в тереме Змея Горыныча (а это был он) Игорю

пришлось по душе. Еды и выпивки было вдоволь. К тому же, он впервые в жизни видел

живое воплощение присловья « ест в три горла». Змей Горыныч действительно ел в три

горла и пил тоже… Стол ломился от яств. Была тут икорка черная и красная, балычок

осетровый, молодая картошечка в укропе, золотистые блины, кислая капустка с

клюковкой, хрусткие и крепенькие малосольные огурчики, грибки маринованные,

шашлычок по-карски… У Игоря глаза на лоб полезли. Ну, ладно, шашлычок, ладно

икорка. Но уж молодая картошка, когда еще и старую-то едва убрать успели – это

нонсенс!

Заметив ошалелый взгляд гостя, Змей небрежно махнул когтистой лапой

– А-а, не парься! Бананов хочешь? – он ловко подцепил огурчик когтем и кинул его в

клыкастую пасть левой головы, в то время как правая залихватски тяпнула запотевшую

стопку ядреного первача, а центральная меланхолично хрустела капустой.

– Этот прикол я знаю, – Игорь не мог заставить себя целиком сосредоточиться на еде. – А