Роман Зудин - Чудо

– Скукота какая, – прошептал Стэн, – давай испортим, веселей будет…

– Да тихо ты, ничего не слышу, – шикнул на него брат.

– Ты совсем перестал играть по нашим правилам, всё себе забрал.

Андре заехал ему локтём под рёбра и ещё ближе подобрался к двери. Кулак предупреждающе завис под носом брата.

– А мне всё равно!

Сильный толчок в спину – и старший из сыновей так и влетел в гостиную, кубарем покатился по полу.

– Это ещё что такое? – рассердился отец.

– Мальчики, – растерялась мать.

– А всё из-за того, что все вы слишком скучные, – прокричал Стэн и со всех ног бросился наверх. Топот его быстрых ног затих вслед за хлопаньем дверью.

– Андре, что у вас опять происходит? – отец не кричал, скорее был растерян.

– Не слушается…

– Ты его старше, должен контролировать.

– Да целый день с ним носился и играл, – поднялся на ноги парень, – как его ещё образумить, не понимаю!..

– Ты должен говорить с ним. Тычками и затрещинами тут не поможешь, – взяла слово мать, – нужно общаться.

– Да я каждый день с ним вместе провожу, даже в школе. О чём мне с ним говорить?

– Я бы в детстве нашёл, о чём поговорить с другом.

– Так это с другом, пап. А тут брат… Друзья у меня были бы умными, у нас темы рождались бы только так. А этот… тупой, как бревно.

– Не смей так говорить, Андре! Я вас растила другими. Что я вам говорила? А ну, повтори.

– Не буду.

– Что значит «не буду»?.. Это же главный наш девиз.

Сын молчал. Скрестил руки на груди и исподлобья смотрел на родителей, упрямый и злой.

– Ступай за братом. Сегодня ни сладкого, ни ужина. Оба наказаны.

– Как скажешь, – процедил сын.

Развернулся и быстро вышел из комнаты.

– Генри, что ты творишь? Он должен сказать наш главный девиз. Это не вчера придумано. А десять поколений семьи Девайвов с гордостью…

– Я его прекрасно помню, Герда. И дети. Но каждый божий день просить цитировать – не слишком ли это?..

– Я не знаю, – не смогла сдержать разочарования мать, – я всего лишь пытаюсь, чтобы в нашей семье все помнили свои корни.

– Они помнят… Ты не видела, но мальчики такой доклад подготовили к школе. Всё лето над ним корпели. Он о нашем прошлом и будущем, о семье нашей, о том, что всё будет хорошо и что главная ценность в том, что мы вместе, и в этом сила.

– Я что-то пропустила. Но, помнится, ты сам вызвался помочь Андре и Стэну с летними занятиями.

– Да, так и есть, но всё же они молодцы. Хочешь прочитать?

– Пожалуй, воздержусь до осени. Это же то задание, что им дали подготовить для первого учебного дня?..

– Там будет много народа, вся школа соберётся. И представь себе наших мальчиков, красивых и нарядных, читающих с трибуны свой рассказ о том, как они всё видят.

– Ты им помогаешь? Хоть отчасти?

– Они сами всё сделали, я лишь редактирую, переставляю местами слова.

– Генри.

– Что? – рассеянно оглянулся он.

– Мы так и не закончили разговор.

– Да… ты права, надо закончить, – он ушёл в себя и минуту молчал, блуждал глазами из стороны в сторону.

– А впрочем, есть у меня одна идея…

Второй этаж дома был не в пример интереснее первого. И если внизу всё внимание было уделено интересам взрослых с их скучными делами, непонятными разговорами, книгами и стопками испещрённых почерком отца бумаг, то место, где заканчивалась лестница и начинались разноцветные половицы, кроме как сказкой, назвать было нельзя.

Во-первых, весь этаж был отдан под интересы мальчишек. Небольшая, но вместительная спальня вобрала и впитала в себя их личности с самого рождения вплоть до сего дня. Чем они увлекались, кем себя видели, какую музыку слушали, о чём думали и как себя выражали, – всё это здесь. Стены в рисунках, картинках из старых журналов и картах школьных атласов. Множество пунктиров и стрелочек, нарисованных поверх всего, шли от входной двери, тянулись по стенам, достигали потолка, сшибались между собой, раздваивались, растраивались и шли в новые атаки. Но по ним ни в коем случае нельзя было судить о враждебности братьев – скорее об их интересе к путешествиям.

Две одинаковые кровати в духе первых колонистов аккуратно пристроились у овального окна, глядящего на большое ветвистое дерево, что беспрестанно шевелило своими дланями, создавая шум – движение и умиротворение от того, что оно рядом.

Другая комната была детской игровой. Раньше туда можно было войти, споткнуться и заблудиться среди одних только игрушек, но стоило ребятам подрасти, игрушки исчезли, но появилось два письменных стола с настольными лампами и большая железная дорога, что тянулась вдоль стен, поднималась по росту мальчиков и снова опускалась до пола, делая три больших красивых круга, вдоль всей комнаты.