Улыбавшиеся батюшки и матушки, не покидавшие храм при таком товарообороте, через каждый час осведомлялись у Анны о выручке. После обеда к лавке подошел бывший полковник, а ныне отец Владимир, и попросил разменять ему пять тысяч. – По тысяче?– спросила Анна, смутившись. – По рублю!– очень довольный своим ответом сказал священник, а молодая бухгалтерша в очках с хвостиком прыснула со смеху, стоя недалеко в дверях храма. За день насобиралось пятьдесят тысяч рублей. Венцом дня стала торжественная покупка иконы Богородицы для успешного завершения ветки метростроя и начала новой – Хабаровск – Амурская область. Всего в этот день Анна сдала восемьдесят одну тысячу рублей. «Слава Богу, отцепятся теперь от меня!», только подумала Анна, но тут к ней подошла черноглазая и черноволосая уборщица Наташа с поселка Горького и попросила отпустить ее пораньше, так как у нее дома капает батарея центрального отопления, а она забыла вылить перед выходом чашку. Уже смеркалось, когда Наташа в девятнадцать тридцать счастливая выпорхнула из храма. Сразу по ее уходу в предбанник церкви зашли трое – старушка в кожаной бордовой шляпе и двое мужчин. Старушка представилась иностранкой, родственники которой до революции посещали этот храм. Пришлось вызывать охранника и просить его зажечь выключенный Наташей свет, чтобы иностранная бабушка с двумя мужчинами, свободно говорящими по-русски, смогла осмотреть храм своих предков. В начале девятого Анна была на остановке. Помня вчерашнее путешествие в пространстве и сто исчезнувших ни в чем неповинных людей, Анна решила ехать к другой своей родственнице, хоть и терпеть ее не было сил. И было отчего – та до двух часов ночи делала вид, что молится за всех и не давала Анне уснуть. Проехав благополучно несколько остановок, двадцать третий автобус подъехал к площади Знаменщикова и открыл двери. Анна посмотрела в окно и волосы ее стали подыматься вверх. Напротив автобусного окна Анна увидела Центр Занятости Населения в городе Зея. Пришлось выходить опять с пятью – семью пассажирами, а остальные восемьдесят человек ни о чем не подозревая отправились дальше. На бирже труда Анна присела, чтобы перевести дух от захвативших ее сюрпризов и собраться с мыслями, открыла белорусскую дамскую сумку из синей кожи, чтобы посмотреть время на часах и ахнула! На дне лежал новенький не помятый файл, и на вид в нем были Анины документы – сразу бросился в глаза диплом Анны синего цвета, который ей еще ни разу не удалось использовать по назначению, не считая нескольких раз на бирже труда во время временной депрессивной безработицы. – Так, что тут еще? – заговорила сама с собой Анна, – да тут все… документы для постановки на учет в Центр Занятости Населения, включая… – Анна перекладывала один за другим положенные ей не понятно кем в сумку документы, включая распечатку из Пенсионного Фонда России в городе Зея Амурской области. Чертовщина какая-то. Что я скажу завтра утром в храме, если я вообще туда попаду! Но Анна уже и не сомневалась, что через несколько часов, минуя пространство в одну тысячу триста километров, она будет снова в Хабаровске. Ей уже начала нравиться такая жизнь в двух местах одновременно. – Интересно, а что происходит в Хабаровске, пока я в Зее и наоборот, ведь меня там нет! Замечает это вообще кто-нибудь. Или там время останавливается, или накладывается одно на другое, нет, это невозможно постигнуть. Рассуждая так, Анна ждала своей очереди в кабинет (она решила вовлечься в эту затеянную с ней кем-то игру) и вдруг воскликнула, так что сидевшие рядом с ней понурые люди немного оживились. – Ха, а где данные за последние пять месяцев, что я работала в храме Иннокентия Иркутского в городе Хабаровске. Кто виноват в их отсутствии – нечистая сила или соучредители открывшие приход? Надо было срочно разобраться, но тут подошла Анина очередь, и Анна вошла в кабинет постановки на учет по безработице. Приняв все документы, женщина проверила их и нашла ошибку в справке из хабаровского храма, подписанную настоятелем отцом Олегом Хуторским. В последний месяц работы, а именно ноябрь были включены отпускные, что делало справку недействительной, а постановку на учет невозможным и лишало Анну хотя бы какого-то скудного финансирования в течение времени, пока Анна будет искать новую работу в Зее. Но вдруг работница биржи, пожалев Анну, предложила ей сходить наверх, в двести четырнадцатый кабинет – может быть главный бухгалтер биржи возьмет Анины документы под свою ответственность. Полная пожилая служащая из двести четырнадцатого кабинета усмехнулась, разглядывая Анину справку. – А почему храм Иннокентия Иркутского, а не Иннокентия Зейского? – заявила она. Анна не нашлась что ответить – настолько сумбурным и не относящимся к Аниной проблеме был вопрос, да еще и задан в таком полном собственного всезнания стиле. Напрасно Аня уговаривала веселую сытую толстушку принять документы в таком виде, пока Анна запросит и получит из Хабаровска новые. «Ведь для меня теперь нет проблем с перемещением во времени. Там никто не замечает моего отсутствия, значит, пока меня нет, время не движется. О, я могу получать деньги и там и там – в Хабаровске за торговлю в храме, а в Зее за стояние на бирже. Но не тут-то было. Тетка оказалась несговорчивой. Если волшебство прекратится, и я навсегда останусь в Зее, я остаюсь без средств к существованию. Очень весело».
Читать дальше
