Зинаида Шедогуб - Встречи у моря

Повесть

Лена любила отдыхать на берегу моря.

Волны сердито пенятся, ворчат и лижут крутой склон. О чём рокочут они? Что хотят рассказать? Но ей не понять их язык.

Кто-то сел рядом и опустил ноги с обрыва. Лена удивленно оглядывается: ему под тридцать, уже взрослый мужчина, таких она боится. Густые тёмные вьющиеся кудри, широкие чёрные брови, крупный, с горбинкой нос, блестящий, пронзительный взгляд.

– Откуда здесь взялся этот горец? Ему бы не в модной одежде щеголять, а скакать на коне с шашкой в руке! – сердито думает девушка, представляя, как нелепо смотрится она, белобрысая, с развевающимися на ветру тонкими волосёнками, похожими на пушинки отцветшего одуванчика, рядом с этим ярким, красивым парнем.

– Никогда не видел такого пейзажа! Ты, наверное, волшебница? – с лёгким акцентом спрашивает он и умолкает.

Кровавым пламенем пылает горизонт, разбрасывая искры по необъятному небосводу и ощетинившемуся от ветра морю.

– Как всё же красиво! – ещё раз повторяет он и пододвигается к ней поближе.

Лена, чувствуя магическое воздействие от его прикосновения, испуганно отодвигается.

– Как тебя зовут? – спрашивает он.

– Лена.

– Елена Прекрасная из русской сказки. А я Стефан. Здесь в командировке. Скоро поеду домой, в Болгарию. У нас тоже очень красиво. Приедешь – увидишь сама, – всё так же приветливо говорит Стефан и берёт её за руку.

– Какие у тебя нежные пальчики! Ты, конечно, не работаешь, а учишься.

– Да, – смущённо кивает девушка, почему-то скрывая, что учится в педагогическом училище.

Они сидят и молчат. Тепло из его ладоней переливается в её ладони, сладко волнуя.

– Ну, мне пора. Мама будет ругать, – чуть заикаясь от ещё неведомых ей чувств, лжёт она, пытаясь бежать от того, кто впервые нашел путь к её сердцу.

– Я проведу тебя, Елена!

– Нет! Нельзя! У меня такие строгие родители! – опять врёт она, хотя приехала в Ейск из станицы и снимает крошечную комнатку-клетушку в саманной хате, которая находится недалеко от моря.

– Хорошо. Познакомлюсь с твоими родителями позже, – уступает её просьбе Стефан. – Но завтра, вечером, жду тебя здесь же. Понимаешь: нам нельзя потеряться. Мне кажется, Бог только один раз в жизни устраивает такие встречи. Не придёшь – будешь потом жалеть. Нет! Будем тогда жалеть: никогда не чувствовал такого притяжения к девушке.

Лена кивает головой, и они стоят, взявшись за руки, не в силах расстаться.

– Иди ты первый! – предлагает она.

Стефан идёт по тропинке вдоль берега моря, а девушка смотрит, как постепенно уменьшается его фигура и исчезает в темноте.

– Вот и всё. Конечно же, завтра не пойду на свидание. Боюсь: не выдержу, отдамся. А что потом? Позор, одиночество… Ведь у нас нет будущего: он живёт в другой стране, а мне надо быть рядом с мамой. Без меня ей не выжить в пьяном аду. А Стефан не поймет, уедет – останусь у разбитого корыта. Лучше уж задушить любовь в самом зародыше, – думает Лена, возвращаясь на квартиру.

– Ах, гад проклятый! – бормочет во дворе хозяйка, Нина Петровна, как всегда, ругая своего покойного мужа. – Гад проклятый! Пятьдесят лет ему прослужила, дом, времянку своими руками построила, все забрал, осталась нищей.

– За что Вы его так? – спрашивает Лена Петровну.

– Десять лет прошло, а вспомню – всю колотит! Бачишь, яка я от горя страшная стала: кожа да кости. А вин, ну, сморчок старый! Одна лысина на солнце блестит да сморщенный нос горбатится среди морщин, а все туда же. Вдруг начал придираться: то готовлю плохо, то подаю не так, то противна. Никогда не бил раньше – стал убивать. Раз дал так, шо зубы повылетали, нерв зацепил – ни зубы не вставлю, ни есть не могу, гад проклятый. Не пойму никак, шо с мужиком случилось? И в церковь ходила, и к бабкам – ничего не помогает. Потом на развод подав, гад проклятый. Отсудив времянку, полхаты, пол-огорода.

Лена открывает скрипучую дверь и прячется от хозяйки в крошечной комнатёнке: ей так хочется побыть одной, всё вновь обдумать, всё вспомнить. Может, Стефан и в самом деле прав: такая встреча бывает только раз в жизни.

Но Петровна следует за ней и садится у столика на единственный табурет. Она поправляет высохшими пальцами застиранную косынку и недовольно ворчит:

– Слушай: может, пригодится. Я тоже думала, шо буду вечно молодой. Была красивой розой, но вышла замуж – засохла: то надрывалась на работе, то разродиться не смогла – потеряла единственного сыночка, то кулаки стала нюхать… Вроде бы и не жила, а уже старуха. Пенсия – заплати налоги и подыхай, так шо приведу тебе девочку, шоб не скучно было.