Зинаида Шедогуб - Встречи у моря

Девушка берёт удочки, ведро и по саду направляется к ерику. Груши под тяжестью плодов наклонили ветки вниз и бьют по плечам. Яблоки падают на потрескавшуюся землю.

Лена садится на шаткий деревянный мостик и ставит удочки возле камышовых зарослей. Сразу же клюёт, ведёт, тянет – пузатый карп летит по воздуху на берег. С земли стрелой взмывает Васька и нанизывает рыбу на коготь.

– Ну и нахал! А если бы поймался на крючок? – ругает кота девушка, хотя она давно привыкла к его проделкам: Васька не только снимает рыбу с крючка, но и может ловить её в ведре, абсолютно не боясь воды.

– Ну, есть рыбка? – спрашивает Лену мать.

– Есть, но показать не могу: вся в животе у Васьки.

– А я принесла тебе холодной водицы из колодца. Такой воды у вас в городе нет. Твой прадед Василий вырыв колодец, царство ему небесное. Прямо целебный источник. Полстаницы за водой приходят да прадеда твоего вспоминают. Бросай, дочка, свою рыбалку, а то до ночи просидишь.

– Пять минут – и буду дома!

– Знаю твои пять минут. Шо для батьки водка, то для тебе удочки, – грустно говорит Варвара, тяжело садясь на деревянную ступеньку и опуская на мостик отёкшие, со вздутыми венами ноги. – Не хотят мои лапоньки ходить, – печально улыбаясь, жалуется она. – А помнишь, дочка, як батько с поля привез степного орлика. Голый, без перьев, гадкий: одна голова торчит да клюв раскрыт, есть ему хочется. Бросили его в кроличью клетку, стали зерно, хлеб давать – не ест. Потом ты догадалась – стала живой рыбой его кормить. Начал расти, покрылся перьями, а як вырос, стал в небо глядеть, и плакать, и пищать. Улететь захотел. Открыли клетку – взмахнул крыльями, сел на крышу сарая, и до свидания, орлик. Так и ты, дочка, вылетела из гнезда. Все… Одна я теперь…

– Надо было вам больше детей рожать, – тихо говорит Елена.

– Да, надо. У твоей прабабушки Дуни их было, наверно, пятнадцать. Тогда казаки не гуляли с бабами и домой не приносили заразу. А наш Гришка по пьяни подарки не раз делал. Вот и женские проблемы. Сначала выкидыши замучили, потом вымолила у Господа тебя. Спасибо ему за это. Хотя б у тебя, Лена, детки были. Хоть внуков понянчу. Ну, всё, дочка: комары кусаются, ходим в хату.

– А папка где? – сматывая удочки, спрашивает Лена.

– Поехал брату Петру помочь: отвезет перец да яблоки заготовителям. Обещал не пить, но выдержит ли, не знаю. Хороший вин мужик: работящий, ласковый, но выпьет – караул. А пьяных я ненавижу.

Лена поставила удочки в сарай и вошла в дом: мать в зале стелет постель. На подушку свалился гребень – густые чёрные волосы тяжело падают на полные плечи. Девушка нежно обнимает мать и шепчет:

– Какая вы красивая. А я на кого похожа?

– Та на бабушку Лизу. Така ж маленька. Така ж беленька. У Пивнив в роду крупных немае, не то, шо у нас, Кузубив. Оно и лучше: кому нужна такая, як я? Даже Григорий крутит носом. Так что не родись красивой, а родись счастливой.

– Как у нас просторно, уютно, не то, что на квартире. Комната – сад: в кадках фикусы, розы, на окнах – герань.

– Ты ж знаешь: цветы – моя слабость. Як умру, так могилку плитой не закрывай: цветы посади.

– Начали за здравие, а закончили за упокой, – прерывает Варвару дочь. – Вы хотите, чтоб я всю ночь не спала? И так живу в вечном страхе. Вон уже папка дверь выбивает. Видно, угостил дядюшка.

– Закрылась, зараза. Любовника прячешь! Убью суку! – кричит Григорий, разбивая окно на веранде.

– Боже! Як надоело: начинается концерт. Хотя бы дитя уехало! – с горечью говорит Варвара.

Лена спрыгивает с кровати, включает свет и выскакивает на веранду: повсюду разбитое стекло, и отец окровавленной рукой пытается открыть засов. Увидев дочь, он присмирел, растерянно улыбается и, шатаясь, проходит в дом.

– Ну и герой! – со злостью кричит Варвара. – Все воюешь с бабами. Сам гуляешь, а любовники мерещатся. Ружьём, паразит, угрожаешь. Да я сама боюсь тебя убить: ненавижу пьяных.

– Успокойтесь, мама, – перебивает Варвару дочь. – Что кричать! Лечить отца надо!

– Да, я больной, – показывая окровавленную руку, жалобно говорит Григорий. – Забинтуй её, доченька. Ты моя радость. А эта, зараза, убить меня хочет.

Лена делает перевязку и укладывает отца в постель, а Варвара с остервенением сметает разбитое стекло и вновь с кряхтеньем залазит на кровать. Говорить никому не хочется. Лишь иногда пьяный Григорий матерится во сне. Лена тяжело вздыхает и думает о том, почему так плохо живут её родители, почему в их доме поселилась ненависть. Нет, она выберет себе идеального мужа и никогда не допустит ни пьянства, ни измен.