Александра Ковалева - Хорошая попытка

Но пока что крутит в водовороте: венец творения стал обезьянкой, общество сменилось гипериндивидуализмом, идеалы – стадным инстинктом. Ценности – давлением. История – пропагандой. Правда – и неправдой тоже. И это – неплохо, просто как-то спутано все, турбулентно, нет стройности в смешавшихся, когда-то стройных рядах, нет гармонии в этом хаосе.

Ты вдруг выхватываешь взглядом еще одну зацепку, тебе даже удается за нее ухватиться. Зацепка оказывается любовью, но и она вдруг теряет физическую плотность, разлетаясь на эндорфин, серотонин и окситоцин, разлетаясь на смесь инстинкта размножения и родительского инстинкта и детского. Становится сентиментальной идеей эпохи романтизма и методом контроля популяции.

Ты хватаешься за авторитеты, но оказывается, один – бухал, второй – ошибался, в академических кругах нет консенсуса, что же считать авторитетом, да и вообще, в какой-то книжке писали, что это все – поиски образа папочки и перекладывание ответственности и не бывает никаких альфа-самцов и дорожных карт.

Программирование мысли поселилось в заголовках. Теперь некого уличать в пропаганде – просто переставь слова местами, просто вынеси в заголовок правильную формулировку: не «экономического преступника через неделю сажают в тюрьму», а «известный бизнесмен в ближайшее время останется на свободе» – и все, все! И кто что может тебе предъявить? Разве ты врал? Разве есть твоя вина в том, что никто больше не читает ничего, кроме заголовков? Ведь ты волен так писать, потому что правда относительна, потому что ты имеешь право на свою точку зрения, потому что в любой момент – «не все так однозначно». Почему? Потому что идите к черту, вот почему. Несмотря на это щемящее чувство подспудного стыда внутри твоя совесть вроде как чиста, не так ли? Совесть каждого индивидуума теперь перманентно чиста, потому что нет больше ни норм, ни эталонов. И это прекрасно, жаль только, что мы пока еще все те же – привыкшие выживать и выкручиваться, – и отсутствие догматов воспринимаем не как идеальную форму свободы, а как приглашение к манипуляции.

Ты по привычке стараешься верить. Ты читаешь новости и постоянно нарываешься на ложь. И здесь ты можешь сказать себе, что если правды нет, то нет и лжи, но нет, это не так. Ложь появляется в том месте и тогда, когда тебя пытаются направить. В нужное русло – в религию, в идеологию, в удобную толпу. Если тебе кажется, что тебя на бешеной скорости разрывают в разные направления сразу – скорее всего тебя пытаются направить в панику, раскрутить в динамо-машине, чтобы ты не понимал, где верх, где низ, чтобы ты там устал, утомился, выблевал и, в конце концов, – подчинился. Помнишь, как приручают индийских слонов? Google it.

Человек физиологически чувствует фальшь. Кто-то больше, кто-то – меньше. Но мы всегда ее чувствуем. Эволюция не стояла на месте – мы неплохо считываем чужой язык тела и очень быстро обучаемся новым паттернам в фейкньюз. Любая ложь, а манипуляция правдой – ее производное, включает в нас реакцию «бей или беги». Немного так, не сильно. Но включает, поскольку внутренняя обезьянка в нас все еще считает, что врут только враги, а значит – нужно защищаться. Ты, конечно, приспособился к новому миру, ты, конечно, переосмыслил многие идеи. Ты, конечно, бог критического мышления. Или полубог, что в конечном счете одно и то же. Ты, конечно, знаешь, что правды нет – все слишком индивидуально. Но реакция на ложь все равно включается, ты просто глушишь ее. Так формируется еще один внутренний конфликт. Сколько их теперь у тебя? Это – тоже утомляет.

И здесь, во всей этой внутренней усталости, так хочется вернуться. Уцепиться за оставшиеся колышки смыслов, концептуализировать их заново, налепить на них, как на стабильную основу, все знакомое, что сумеешь ухватить в водовороте. Чтобы жизнь стала прежней. Простой. И понятной. Потому что пока она слишком хаотична. А у нас весьма консервативное отношение к неопределенности – мы ее не любим. Хотя могли бы полюбить.

Это называется – ностальгия.

А то, что мы сейчас переживаем – взросление. Наверное – взросление. Возможно. Выход из удобного инфантилизма тем и пугающ, что он всегда переживается впервые. Ты учился, шел на завод, шел на войну, растил внуков, оставаясь ребенком. Ты и взрослым умудрённым человеком себя считал, именно потому, что оставался ребенком.

Ты помнишь тот момент, когда родители усадили тебя на коленки и тихим вкрадчивым голосом объяснили, что Деда Мороза не существует? Было у тебя такое? Или это произошло как-то иначе – и ты просто однажды зашел на кухню и внезапно увидел, как Дед Мороз, вот тот самый Дед Мороз, приходивший к тебе каждый год, сейчас сидит на табуретке, оттянув свою седую бороду на лоб и глушит водку, и лицо у него почему-то соседа дяди Коли или, что еще страшнее – твоего отца. И тут ты вспоминаешь, что каждый год, в хороводе вокруг елки, ты тихо спрашивал маму: «А почему Дед Мороз – в папиных тапках?» – но никогда не слышал ответа. Ты помнишь этот момент? Дед Мороз был ненастоящим. Дед Мороз утратил свое агрегатное состояние и превратился в пар.