Александр Лапин - Суперхан

Ну, а если ты не угощаешь собутыльников, то рано или поздно они перестанут угощать и тебя.

Не прошло и года, как Дубравин заметил, что «дружба» Бориса и охранников прошла. Распалась цепь великая. Перестал он вылезать к ним и сидеть целыми днями в будке. Долго не расставался с ним только один друг – Вася.

Это нынче редко встречающийся, практически вымирающий тип русского человека. Чем-то Василий напоминал Дубравину его армейского друга Амантая Тамнимбаева – сына великой степи, с которым он служил срочную на суровой сибирской земле. Такой же работящий, улыбчивый. Безропотно берущийся за любое дело. Одно слово – добрый человек. И Борис его, что называется, оседлал. Как только Вася дежурит – Борис тут как тут. Вылезает на улицу. Вася берет его под белы рученьки и ведет в будку.

Но и здесь недолго везло Борису. Потому что такие посиделки заканчивались, естественно, пьянкой.

Как-то начальник охраны Виктор Палахов зашел в будочку и увидел вповалку лежащих Васю и Бориса. Недолго думая, разозлившийся Витька утащил вяло сопротивлявшегося Васю в машину и отвез его домой. На расправу к жене. Жена Васи Маша, женщина решительная, как только ей предоставили пьяненького мужа, с ходу заехала ему кулачищем в глаз и начала метелить его так, что Палахову стало жалко своего подчиненного. Васе было объявлено последнее предупреждение. И он, судя по всему, завязал. А вместе с прекращением выпивона пропал и интерес со стороны Бориса.

Дубравин, наблюдая все эти перипетии отношений шурина с окружающим миром, все пытался ответить себе на несколько вопросов.

Например, как можно жить на свете, ничего не делая? Вообще, поселяя шурина в большом доме, Дубравин втайне надеялся на то, что Борис заинтересуется сельским трудом. И, может быть, этот интерес продлит ему жизнь.

Но в обстановке сытости и полной обеспеченности тот предпочел жить по древнему принципу: хлеба и зрелищ. «Хлебом» его обеспечивала Людмила. Второе Борис находил в телевидении. Постепенно сложился простой и, видимо, самый доступный ему образ жизни. Позавтракав, Борис садился, а чаще всего ложился на диван перед телевизором. И часами молча развлекался шутками Петросяна и его компании. Пролежав так до обеда, он тащился на кухню-столовую. И тут… варил себе кастрюлю пельменей.

Для Дубравина было величайшей загадкой, почему Борис остановил свой выбор на этом блюде. На вопрос, отчего он не употребляет, скажем, борщ или котлеты, ответ следовал один и тот же: «Не хочу». Как-то Дубравин спросил Людку, что же определяет выбор Бориса. И та ответила:

– Лень! Надо достать кастрюлю. Разогреть. Налить. А тут – проще всего. Вывалил и черпай!

Дубравина мучила совесть. Может, они чего-то недодали Борису? И человеку просто не нравится его жизнь. Но однажды во время братской стычки с Людкой он заявил:

– Да ты знаешь, как я прекрасно живу!

То есть, понял Дубравин, Борис считал свою жизнь абсолютно нормальной.

И Дубравин начал думать: «Может, он святой? Всем доволен! Всем счастлив! Ничего ему не надо». И спрашивал Людку: всегда ли брат был таким?

– Он жил с женщинами. И те постоянно шпыняли и гоняли его: «Борис, вставай! Иди на работу! Копай огород!» То есть они были мотором его жизни. И вот их нет – двигатель исчез.

Здесь, в «раю», который построил для себя и своей семьи Дубравин, Борис считал, что достиг идеала человеческой жизни. Жрать, пить, курить, переползать от одного телевизора к другому – это и есть наивысший кайф.

Дубравин долго бился над разгадкой этого характера. Пока не понял, что Борис – законченный, классический, но недалекий эгоист. Потому что, судя по всему, никогда, ни при каких обстоятельствах он не думал ни о чем, кроме себя, своих нужд и потребностей.

«В каком-то смысле то, что происходит с ним, – это эксперимент с будущим человечества, – думал Александр, прислушиваясь к тому, как скрипит стул, который Борис двигал по паркету. – Мы все стремимся к идеалу комфорта, сытости. Чтобы жить без напряжения. И быстро-быстро деградируем. Скоро будет так: в рот – одну трубку, чтобы поглощать еду, в зад – другую, чтобы собирать отходы. А на глаза – виртуальные очки, чтобы пялиться. Но человек ведь не корова. И не свинья. Он должен к чему-то стремиться. Что-то совершить в своей жизни».

За забором на соседнем участке через дорогу пожилой сосед в белой морской фуражке, майке и шортах собирал на картофельном поле плоды своего труда.

«Вот почему он – тоже наш ровесник – работает на солнышке, радуется жизни, а Борис ползает, как таракан, от телевизора к телевизору? Хотя ничем не болен. Все дело, наверное, в энергетике! У кого-то эта энергия жизни есть. А у кого-то – нет. Просто надо шевелиться! Всегда. А не плыть по течению. К чему-то стремиться и никогда не сдаваться!»