Александр Лапин - Суперхан

Дмитрий, повернув все системы, запрыгнул в высокое брезентовое сиденье. Посмотрел на развевающийся на столбе полосатый носок. Предложил корреспонденту:

– А то, может, вдвоем? Оно так устойчивей и веселее…

– Благодарю, в другой раз, – ответил журналист и подумал: “Неужели не понимает, что эта хреновина с пропеллером не то что через Каспийское море не перелетит – и от земли не оторвется?!”

Тем временем отчаянно затрещал двигатель. От ветра, поднятого винтом, побежали волны по траве. Вопреки ожиданиям сооружение сперва медленно, а потом как-то странно, скачками двинулось к краю пшеничного поля. Вскоре, однако, мотор заглох. Пилот выскочил на траву. Корреспондент при этом добавил в уме к фельетону пару живых эпитетов и пошел открывать дверь.

В эту минуту “самолет” снова застрекотал и побежал быстрее. Вот он подпрыгнул раз-другой, качнул крыльями.

Приподнялся невысоко, цепляясь колесами за травостой, упал. Рванулся, как гусь, на взлете, оттолкнулся дутыми шинами на кочке… Рокот перешел в осиное жужжание… И…

Никто даже не понял, что произошло. Лишь старушка Маланья, увидев промелькнувший над головой фанерный фюзеляж, перекрестилась. Ребятишки пронзительно завизжали:

– Летит! Летит!

Когда Константин сообразил, в чем дело, в душе у него что-то болезненно перевернулось, исчезло привычное ленивое оцепенение. Стало горько и завидно: не он оседлал мечту.

Самолетик тракториста Евсеева сделал пару кругов и стал заходить на посадку. Метрах в трех от земли неожиданный и сильный порыв ветра подтолкнул вибрирующее сооружение под левую плоскость. Пилот отчаянно пытался выправить машину, жестикулировал. Но у самой земли воздушная волна с другой стороны свела его усилия на нет.

Увлекаемый тяжестью собственного веса, подталкиваемый силой инерции и ветра, аппарат наклонился. Крыло чиркнуло о землю. Двигатель взвыл, потянул вверх.

Константин с ужасом увидел, как под действием удара, ветра и тяги конструкция медленно переворачивается. Вот она в последнем усилии зависла вверх колесами, как бы остановилась в воздухе. Неизмеримо долго, так, что на земле все напряглись в ожидании, шла борьба.

Наконец, потеряв управление, самолет рухнул.

Зрители, вопя, бросились к месту аварии. Там из-под обломков уже силился выкарабкаться испытатель. Когда вытаскивали его маленькое податливое тело, он в горячке упрямо твердил:

– А я вам говорю – летает. И баста!

Жена плакала и промокала ссадины и царапины, останавливала кровь из разбитого носа. Константин стоял рядом, ворошил обломки и разгорался: “А ведь и моя идея была не абсурднее этой. Надо было опробовать ее на практике. Пусть с разбитым носом. Да и вообще: летает, не летает – разве это главное?..”»

Дубравин удовлетворенно хмыкнул, встал из-за стола и вышел на балкон.

Давнее чувство, что он не все успел сделать в этой жизни, на время ушло. Душа успокоилась, и он увидел Луговое во всей его красе. Над селом возвышалась, играла позолотой куполов церковь Архистратига Михаила.

Все сбылось, как и мечталось. Появился у церкви хозяин, молодой энергичный священник отец Валентин. Как это часто бывает с русскими людьми – жил человек, работал на ниве юриспруденции в адвокатуре, наживал деньги, авторитет, славу. И вдруг… Вот это самое «вдруг» и привело его сюда священником. Сбилась вокруг него община. Так что в скором времени огородился храм хорошей узорной стальной изгородью, зазеленел вокруг него стриженый газон, замостились новой плиткой дорожки.

И теперь по воскресеньям и большим церковным праздникам радует слух окрестных жителей чистый колокольный звон.

Трижды «подступались» селяне к дороге.

Дубравин долго сомневался. А надо ли строить? Потому что знал: пока нет асфальта, в деревне тишь, гладь да божья благодать! А проложишь «тропу» – начнут носиться туда-сюда на машинах лихие ненужные люди. Долго сомневался. Лет семь. Но в конце концов, посмотрев, как Людка на «лексусе» на ледяной горке не может подняться к дому, сдался.

Два раза ходил с челобитными «от народа» к губернатору. Добился, чтобы дорогу поставили в план. А для более прочного закрепления проекта в плане подготовил заявление от жителей села в областную прокуратуру. Мол, по российскому закону к каждому населенному пункту должен быть подъезд. Так что обеспечьте исполнение.

Прошло всего три годочка – и деньги выделили. Еще через пару лет серый асфальт через засыпанный лог привел богомольцев прямо к храму.