Бахтияр Сакупов - Парижские вечера

Меж тем, супруга Люка пошла в наступление. Быстро проговорив своим бархатным баритоном, чтобы Эллен (так, оказывается звали девушку, удивительно, что никому не пришло даже в голову поинтересоваться, как ее зовут, пока она была рядом с Люком) быстро убегала и прыгала в первое попавшееся такси. Вложив ей в руки деньги, он пробормотал «мерси», быстро поцеловал ее в щеку (это при разъяренной то жене!) и, закрывая ее своей спиной, позволил выскочить на улицу.

Как только необходимость держать жену на расстоянии вытянутых рук отпала, Люк покорно опустил их вниз и на него с двойной яростью обрушился град упреков, криков, пощечин. Мы почувствовали себя ужасно неловко, находясь в эпицентре событий, но поделать ничего не могли.

Нам оставалось только наблюдать, как Люк, наш веселый, добродушный и удивительно мягкий человек, мрачнел секунда за секундой, затем он очень тихо и резко сказал, что не желает ее больше видеть и, прихватив свое пальто, которое очень удачно висело на спинке ближайшего к выходу кресла, ушел в ночь.

Мягко звякнул колокольчик, и на его фоне звук резко захлопнутой двери прозвучал как выстрел. Выстрел в сердце семьи, которая распадалась у нас на глазах.

Несколько секунд в зале у камина царила неестественная тишина, а затем, «злобная фурия» обессиленно опустилась в ближайшее кресло. Плечи ее опустились, воинственный излом бровей принял совсем иное очертание. И вот, перед нами оказалась просто женщина. Красивая, не смотря на свой возраст, утонченная. Она сидела, спрятав лицо в ладонях, и, казалось, ей нет никакого дела до всех остальных, кто стал свидетелем этой сцены, ее теперешнего состояния, и всего прочего.

Она даже не плакала. Просто устало спряталась ото всех. Этакое детское чудачество, когда малыш закрывает ладошками глазки и уверен, что его никто не видит. У меня, у всех, кто находился в этот момент рядом, возникло желание как-то утешить и помочь ей. Тем более, что на протяжении уже нескольких дней, мы общались исключительно на любовные темы. Неужели мы не смогли бы вместе найти решение этой проблемы?

Тихо звякнуло стекло бокала, я, повернув голову, увидел Аннет, рыжеволосую барменшу, у которой сегодня был выходной. Как бармен, она знала, что необходимо в такие моменты и, молча налив на треть в бокал скотча, поднесла его жене Люка.

Та не сразу поняла, что подошли к ней, с удивлением взглянув на бокал, она осторожно сделала глоток, закашлялась и … Да, конечно же, мы все поняли, что эти слезы, которые она вытирала, были исключительно из-за обжигающего напитка, который она глотнула.

Мы знали, что сегодня будет вечер удивительной истории любви и предательства. И, не смотря на довольно поздний час, никто не собирался расходиться. Все замерли в ожидании, что расскажет нам жена Люка. И, действительно, это была очень красивая история.

История целой жизни, наполненная очень трогательными и бесценными моментами, начиная от первой встречи, до рождения первенца, а затем и второго сына. Их совместных планов, целей, которых они достигали, внимания и чуткости изо дня в день.

Миллионы маленьких историй, как кусочки мозаики, из которых складывалась совершенная картина жизни. Если бы ни одно «но».

Жена Люка, Катрин, безнадежно его ревновала. Ее драгоценный муж, ну совершенно не был святым. И, если у него намечался роман, она начинала это чувствовать каким-то сверхчутьем.

– Наверное, вы его очень любите? – спросила Аннет, незаметно обновляя содержимое бокала Катрин. – Ну, если прощаете ему все его похождения?

Катрин чуть пожала плечами.

– Он моя жизнь – просто сказала она. Я даже не представляю, как без него буду жить. – Голос ее дрогнул, и она незаметно смахнула легким движением руки очередную слезинку.

И тут же, со вновь вспыхнувшим негодованием, которое так преображало ее, продолжила:

– Но это просто невыносимо! Все его измены! Вы видели эту девчонку?! Да она годится ему даже не в дочери! Во внучки! Как он может так поступать со мной! Мы столько пережили вместе, столько у нас и счастья и горя на двоих, а он готов это все променять на минутную слабость!

Выдохнув, она, кажется, впервые огляделась. Увидела наш зал с камином. Увидела всех нас. Легкое удивление отразилось на ее лице, образовав очень симпатичную морщинку в середине высокого аристократичного лба.

– Хостел? – с недоумением произнесла она. – Вот удивительно. Сколько лет я прожила с Люком, я бы никогда не подумала, что он остановится здесь. Иногда мне начинает казаться, что я его совершенно не знаю.