– Мягко стелет…
…И вот уже шумный тягач, лихо разворачиваясь на поляне, начал совершать рейс за рейсом доставку материалов, инструментов, барахла новых соседей писателя…
…И вот на свет появляется давно забытая портативная печатная машинка («машина до писанья») «Рейнметалл-Борзиг». Обтерев пыль и заправив в каретку лист бумаги, Влад вспоминает свою профессию и приступает к сочинительству.
Пальцы, привыкшие к нанизыванию червя на крючок и к чистке рыбёшек, не сразу стали слушаться… Но вскоре дело пошло.
«Уважаемые руководители нашего района! К нам в Стойлово пришла беда…»
…Вот уже и небольшое стадо с десяток коров, в основном молодняка, переходит вброд мелководную Чугуниху, вызвав панику у рыбной мелочи, привыкшей к покою, тихой воде и роковому общению лишь только с литератором…
Бывший деревенский староста – Пал Палыч, он же бригадир ныне несуществующего «Совхоза имени двадцатилетия Октября», нанялся у новосёлов пастухом. Договорились со стариком про плату – молочными продуктами, пока не начнёт поступать результат фермерского бизнеса – прибыль. В своём сарае староста отыскал колокольца-болтуны, оставшиеся от совхозного стада, приладил их к выям ивановской скотины и теперь округу оглашал приятный звон – увы, не церковный…
Писателя не первый год Палыч обходит стороной, здороваясь, говорит:
– Здравствуй, пряник! – а за глаза: – Нечистая сила…
…А сила эта продолжала трудиться за пишущей машинкой: «Мы, работники культуры и искусства, нашедшие в этих благословенных краях все условия для отдыха и плодотворного творчества…»
…Вот уже захватчик Костя Иванов стучит на всю округу, сколачивая солидный навес лагерного содержания для своей скотины…
«…Все мы с тревогой узнали о нависшей над экологией нашей природы угрозе – строительстве огромного свиноводческого комплекса. Кто позволил?..»
…Вот уже супруга захватчика Иванова Мария Северьяновна доит под навесом своих бурёнок. С бидоном в руке к ней подходит писатель.
– Мир и благоденствие, хозяюшка! – говорит он медовым голосом. – Молочко ваше отменное… Нельзя ли ещё поживиться?
– Берите на здоровье, – льётся в бидон писателя парное молоко.
– Сколько обязан? – вынимает кошелёк Влад.
– Да нисколько… Мы ж соседи!..
А неугомонная «машина до писанья» – германский «Рейнметалл» всё стучит и стучит:
«…В наших краях воцарилась атмосфера торгашества и стяжательства…»
Парное молоко высоко оценили кроме писателя дачники с детьми и пищеблок соседней воинской части. Фермерский проект вот-вот начинал окупаться. Так длилось до середины августа, когда пришедшие с севера прохладные ночи напомнили о себе, о туманах на сырых полянах и впадинах, о скорых «белых мухах», которые закружат над грибными перелесками и берегом Чугунихи.
Рядом с времянкой – армейской палаткой, где летом было удобно и тепло ночевать новым фермерам, бригада плотников-вахтовиков из района начала трудиться над срубом скромной, но удобной избы-пятистенки. Ондулин для крыши, оконные пластиковые рамы и двери, огнеупорный кирпич для печи – всё лежало под навесом, на пол был спланирован ламинат. Современно и «по карману».
Груды строительного материала таяли на глазах.
Вот в это время и появился участковый уполномоченный на шумном мотоцикле «Урал». Как и положено, по старой привычке он остановился сначала возле дома бывшего старосты перекинуться с ним парой слов.
А уж потом, смущаясь и отводя глаза, он вручил Константину Сергеевичу Иванову казённый пакет с постановлением областных властей.
– Северьяновна! – обратился к жене Иванов. – Послушай, что они пишут…
– И слушать не хочу!
Но муж продолжил:
– «…В целях защиты охранной территории и садово-парковой зоны отдыха… реставрационных работ церкви Святого Георгия и усадьбы князей Таракановых-Юденич… Губернатор области, а также епархиальное управление района…»
– Прекрати! – закричала Мария Северьяновна.
– Но у меня же есть бумага – районное… – робко начал Константин и кивнул в сторону строителей. – Что мы скажем ребятам?
– Прекрати!!! – ещё громче прокричала жена. – В Москву!.. Немедленно!.. К Володе!!!
Читать дальше