Радаслава Андреева - Разлетаясь на осколки

─ Хорошо, схожу, ─ вздохнув, ответила мать Инны.

В итоге получился достаточно шумный скандал, дошедший до директора школы.

─ Ариадна Андреевна, почему Вы решили единолично пристроить ребёнка к учителю рисования? ─ устало поинтересовалась Алла Васильевна, директор школы. Она очень не любила, когда за причуды родителей разборки прилетали ей, и всегда требовала от учителей не вмешиваться в процессы воспитания в семье.

─ У девочки талант от бога, ─ сообщила Ариадна Андреевна. ─ Ну не смогла я смотреть, как она со слезами смотрит на детей, которые занимались у Игнатия Романовича. И я не буду извиняться перед матерью Инны. Девочка хоть эти четыре года была счастлива.

─ Так нельзя, Вы не можете вмешиваться в то, за что отвечают родители. Это не Ваша роль.

─ А я не могу по-другому, ─ Ариадна Андреевна с вызовом глянула на руководителя школы. ─ Я не могу позволить быть ребёнку несчастным, если я могу это изменить.

─ Ну и чего хорошего Вы добились? Теперь в пятом классе девочка останется совершенно одна, Оксана Вадимовна ей навстречу не пойдёт, она с родителями воевать не будет, и ребёнок в итоге скатится по учёбе, перестанет слушать вообще всех. А так был шанс, что она успокоится, примет ту реальность, которая есть и станет обычным середнячком. А теперь мы же получим массу проблем.

Ариадна Андреевна промолчала, решив поговорить с учительницей ИЗО, которой предстояло в следующем классе учить Инну.

─ Оксан, ─ Ариадна Андреевна заглянула в пустой кабинет к учительнице по рисованию.

─ Привет, ─ улыбнулась в ответ Оксана Вадимовна, ─ редко заглядываешь.

─ Дела-дела… Ты тоже не балуешь меня своим вниманием, ─ парировала Ариадна Андреевна.

Обе учительницы учились в одном ВУЗе, только на разных факультетах. Познакомились на третьем курсе и с тех пор приятельствовали. Обе устроились в одну школу, правда теперь у каждой была семья, и до плотного общения доходило редко.

─ Я к тебе по делу, в принципе, ─ немного виновато вздохнула учительница Инны. ─ У меня есть талантливая девочка, рисует, как дышит.

─ И в чём проблема? ─ Оксана Вадимовна насторожилась.

─ Да там родители со странностями, не знаю, почему их бесит увлечение дочери, но они просто вот совершенно против, чтобы только в рамках урока рисовала и всё.

─ А от меня ты чего хочешь?

─ Она за урок успевает нарисовать не один рисунок, и может после уроков приходить дополнительно. Её нельзя рисования лишать.

─ Нет-нет и не проси, я с родителями связываться не буду, ─ Оксана Вадимовна отрицательно замотала головой.

─ Оксана, ну ты чего? ─ удивилась Ариадна Андреевна. ─ Ты же раньше старалась войти в положение ребёнка, помочь. Что случилось?

─ Что случилось, что случилось… ─ учительница ИЗО хмуро посмотрела на подругу. ─ Родители случились, самодуров сейчас хватает, а мне моё спокойствие дороже. Я несколько лет назад одному мальчишке помогала, так его батя до министерства образования дошёл. Не помнишь?

Ариадна Андреевна молча опустила голову. Она помнила тот скандал. Отец мальчика видел в сыне каратиста-дзюдоиста, а мальчик мечтал рисовать. И ведь талантлив был не меньше Инночки. Все восхищались его шедеврами, ещё во втором, третьем классе. Но папа, почему-то спохватился именно в пятом, и досталось в итоге Оксане Вадимовне.

Мальчишку отец потом перевёл в другую школу, в кадетский класс, чтобы он ерундой не страдал, а становился мужиком. А учительница, попавшая под раздачу, чуть не уволилась, благо коллеги поддержали её и помогли справиться с негативом.

Ариадна Андреевна вышла от подруги в подавленном состоянии. Ей очень хотелось помочь Инночке, но она прекрасно понимала, что не всё зависит лично от неё.

─ Ладно, впереди ещё целое лето, может что-то и придумаю, ─ пообещала себе Ариадна Андреевна, ещё не подозревая, что за это лето в её жизни всё изменится на столько, что ей самой уже будет не до Инночки.

─ Может пусть рисует? ─ в один из вечеров спросила у мужа Вера Сергеевна, когда Инна бойкотировала уже третий день кухню. Девочка просто отказывалась есть, после запрета посещать Игнатия Романовича.

─ Нельзя сдаваться, ─ со знанием дела ответил Олег Владимирович. ─ Дети хитрые, им только дай слабину, они на шею сядут. Раз уж мы взяли курс на запрет рисования, то надо идти до конца. Инна подуркует и смирится. Ну, не получилось у нас воспитать хорошую дочь, значит надо, по крайней мере, держать её в строгости. Иначе совершенно от рук отобьётся. И тогда уж за голову будут хвататься все.