Юрий Чемша - Отдохните, сударыня!

Воспользовавшись заминкой, не выдерживает всё-таки столичный мальчик. Подходит к волку и вежливо просит:

– А догоните, пожалуйста, и меня!

«Ну нет, ещё один завтрак я не одолею», – думает волк. – Да и мальчик какой-то… несъедобный. Зелёный… Нет, откажусь. В конце концов, бывают же и гуманные волки!»

А вслух говорит – со всей хитростью, на какую способны только умные волки:

– Как же я тебя догоню, если ты хочешь бежать в другую сторону?

И чувствуется, что попал! Разгадал тайные помыслы коварной дичи! Это видно было по разочарованному лицу несъедобного дитя.

Мальчик не сдаётся. Вдруг он предлагает другую игру:

– Тогда отгадайте, как меня зовут?

Волку неожиданно нравится эта передышка. Тем более, что все волки, особенно умные, непременно хотят при любом случае блеснуть интеллектом. Он достаёт платок и вытирает со лба пот. Чтобы исключить проигрыш, волк – вот же коварная зверюга! – задаёт хитрый-прехитрый вопрос:

– Как же я угадаю, как тебя зовут, если я не знаю даже, на какую букву тебя зовут?

И, довольный собой, прячет платок в карман.

– На букву «Зэ»! – охотно откликается мальчик.

«Бедный маленький несмышлёныш» – думает волк и ему становится даже немного неловко: такая лёгкая буква.

– Конечно же, ты… З-Захар! – делает волк первый ход, уверенный, что это 90 процентов успеха. Сейчас все молодые родители любят старинные имена.

– Нет! – радостно хохочет ребенок, – не угадали.

– Тогда ты – З-Зиновий!

– Не-а! – ещё радостнее смеётся мальчик, а девочка злорадно хихикает искусственным смешком будущей ведьмочки. У неё получается раздельно:

– Хи-хи-хи!

А потом ещё и объявляет строгим голосом вокзальной дикторши:

– У Вас осталась последняя попытка!..

«Чёрт, что-то ничего больше в голову не приходит. Пора сдаваться. Лучше б я их тут всех съел, что ли… Что ещё может быть на букву “Зэ”? Может, я не в той национальности ищу? Где-то у венгров есть на букву “Зэ”…»

– Всё! Я угадал! Ты, конечно, З-золтан! – озаряет волка. Он снова достаёт платок, уверенный, что на земном шаре больше нет имён на букву «Зэ».

– И не угадали, и не угадали! – ликуют оба ребёнка. Становится понятно, что они брат и сестра. От удивления волк суёт платок не в тот карман.

– Ладно, – покорным тоном поверженного провидца говорит он, – Сдаюсь.

Мальчик и девочка довольно переглядываются. А волка уже теребят за штаны: отдохнул? Пора! Забыл, что ли, зачем приехал?

Может, ты знаешь, как его зовут? – обращается он к внучке Насте и слышит:

– Да! З-зэня!

Брат и сестра заливисто смеются каким-то особенным, недетским столичным смехом, к которому, когда они вырастут, можно будет применить эпитет «противный».

– Дидя, огони меня! – пищит Настя. И как-то удивительно вовремя, как раз тогда, когда волк не знает, куда деться от стыда и досады.

Сорвавшись с места, он радостно мчится (это волку так думается, а на самом деле – ковыляет) за любимой дичью, придерживая трясущийся живот, и сея, как ему кажется, вокруг себя страх, панику и ужас. А попутно волк ещё иллюстрирует звучным рыком свою звериную хищность, оскалом – жуткий голод, полусогнутыми ногами – стремительность и решимость, ну а лысиной – возможно, ум.

Если, конечно, он у него есть.

Прихожу с работы. Светочка моя прихорашивается у зеркала.

Бусы навешены, наводятся глазки.

– Куда это ты, моя дорогая?

– Я иду фотографироваться.

В панике тупо перебираю все даты, которые помню. Свадьба? Свадьбу помню, ещё три недели до даты. День рождения тёщи позавчера был. Нет, неужели?..

– А почему одна?

– Справлюсь и одна. Ты там на кухне поищи, что понравится.

– Дорогая, мне нравишься ты. Но только скажи, по какому поводу…

Молчание. Вот, наконец, тщательно подведена последняя бровь.

– Светочка, не томи. Ну не помню я, режь меня…

– Что не помнишь?

– День первого поцелуя. Помню, был дождь…

– 12 апреля, День космонавтики.

– Правильно! Как я забыл? Гагарин, «Поехали!..»

– …и мы поехали знакомиться с моей мамой.

– Точно! Маму помню.

– Тебе не кажется, что левая бровь получилась выше?

– Да, самую малость. Но это здорово придаёт тебе шарма. Фотограф будет покорён.

– Не думаю. Там женщины обычно.

Хлопает дверь. Иду на кухню, всё ещё ковыряясь в памяти. Нет, схожу в тату-салон, сделаю татуировки по всем знаменательным датам, решено. Завтра же. На лбу – день знакомства, на пальцах: на мизинце – день первого поцелуя, потом второго и так до двадцати…