Анастасия Головачева - Время собирать урожай

Такое благополучие продлилось до конца ноября. Все испортил день рождения моей матери. Отец, поутихший в своей ненависти к бездушной жене, за несколько месяцев сумел придать немного былой нежности и прошлого восторга своим чувствам к ней. Ее поспешное решение сделать аборт отошло временно на второй план, передний же план отцовского восприятия Алины занимал ее статус будущей матери. Он все больше и больше окунался в мысль о том, что эта женщина, прекрасная и юная, носит его дитя в своей утробе. Одурманенный этой идеей, он вернулся временно в процесс боготворения Алины. Было твердо решено отметить ее день рождения по всем правилам: стол, гости, еда, алкоголь, музыка. Бывшие собутыльники Олега были неописуемо рады возможности наконец напиться за его счет. Накрыли стол. Пришли четыре семейные пары, которые были завсегдатаями жилища Коневых. Алина была рада не меньше гостей, потому что очень соскучилась по пьянкам, так умело расслаблявшим и лечившим расшатанные нервы. Какое еще развлечение могут придумать себе заурядные жители спального района среднестатистического российского городишки, кроме попойки? На курорты у таких семей денег нет, а до театров и выставок такие люди душой своей и умом не доросли. Вот и развлекаются, как позволяет бюджет и воспринимает мозг.

Отец накупил целую гору продуктов, из которых Алина должна была соорудить праздничный стол, и еще гору бутылок с различной дешевой выпивкой. С самого вечера мама корпела над готовкой. Она была так воодушевлена тем, что в свой день, наконец сможет нажраться… Нет, не салатов, а водки, которую будет запивать пивом. Ура!

В обед начался праздник. Пришли гости. Алена и Слава, лучшие друзья моих родителей, пришли первыми. Они жили в соседнем подъезде. Не самый лучший вариант взрослых, как по мне. Алена была старше своего мужа на десяток лет. Кондуктор трамвая, любившая выпить, она выглядела не на свои тридцать шесть, а на полтинник. Слава на ее фоне смотрелся сыном, а не мужем. Как эта страхолюдина умудрилась вцепить молодого красавцы, понять не мог никто. Они жили у Алены. На их шее сидел ее сын от первого брака и лежала престарелая бабка, выжившая из ума. В их квартире воняло испражнениями и дешевым табаком. Муж Алены, к слову, не работал, но доходы их семьи считал общими. Если бы не пенсия той самой бабки, они бы все пошли по миру, ведь на зарплату кондуктора не проживешь, особенно учитывая то, что недавно Алена родила Кристину, в которой Слава души не чаял. Лучшие друзья подарили маме пятьсот рублей, расцеловали ее и пошли к столу.

Сразу за ними подтянулись еще двое: Ирка Грачевская с мужем Димой. Эти жили неподалеку в разваливающемся частном доме. Их семейную идиллию никто не тревожил, жили они вдвоем. Пара эта состоялась, кстати, совсем незадолго до маминого дня рождения. Раньше Ирка была женой Иволгина, которого в тот день не пригласили. С Иволгиным она жила через улицу у его родителей, зажиточных людей, между прочим. Также недавно она родила дочку Стешу, а потом влюбилась в Димана, развелась и моментально взяла его фамилию. У Димана к сорока годам детей не было, он и не хотел, поэтому Стешу мать оставила в семье Иволгиных, ну ей там и лучше. Ирка и Диман тоже подарили маме пятьсот рублей, кучу пожеланий и пошли за стол хвататься за штрафную.

Потом пришел Давид по кличке Чепуха со своей женой Лизой. Семья их была куда хуже нашей, а ребенок их рос в еще более отвратительных условиях. Наверное, на этой почве мы и дружили: два оборванца, маленьких голодных рта, которым надо было обо что-то греться. Ну об этом потом, ведь Вано пока не родился. Семейство это представляло собой грузинскую чету низших слоев. Точнее, Давид был большеносым грузином, отсидевшим больше половины жизни за разбои, а Лиза – русская баба, которую он подцепил после очередного освобождения на какой-то вписке. Бесправная бесхребетная Лиза подчинялась суровому мужу-самодуру и с завидным артистизмом играла роль послушной грузинской жены. Те подарили маме банку соленых огурцов.

Последними пришли соседи по лестничной клетке, единственные приличные люди. Они заскочили из-за прежнего уважения к родителям Олега, подарили Алине целую тысячу, посидели совсем немного и ушли.

Скажите, стоил ли весь стол, на который Седой угрохал кучу денег, двух пятисоток и трехлитровой банки огурцов?

Все эти четыре семьи, о которых я рассказала, сопровождали Седого на протяжении всей моей жизни. У него было много знакомых, приходящих и уходящих, но эти фигурировали в его жизни всегда. Кто-то делал нам добро(соседи по лестничной площадке), а кто-то плохо (все остальные).