Михаил Лучина - Чем живём?

…

Попивая чаек с галетами, трое парней сидели у стола в углу именуемой «каптеркой» комнаты, обставленной по периметру громоздкими шкафами, изначально просторной, но ставшей предельно тесной из—за заваленности по всей остальной своей площади зимними берцами, армейскими с подкладом сапогами, шитыми—перешитыми трехпалками и полушубками, собранными у убывающих в другие части разведчиков. Артем, Егор и каптерщик Ихтияр, еще один, кому доверял Тема, и с кем они с Егором сбились в приятели, гутарили накануне своих отправок. Правда, Ихтияр отправиться должен был чуть позднее. Зато ему удалось выбить «путевку» на историческую родину – в Таджикистан. Доволен был до ушей.

– Слышал, вчера у мотострелков троих перекинули – должны были отправить под Москву, а поедут в Биробиджан, – смеясь, сказал Ихтияр и добавил, не переставая звонко улыбаться. – Как бы вас с запада на восток не сунули.

– Да—а, места у нас зачетные. Блатные в раз могут подвинуть. Хотя—я… Так—то, особой разницы нет, где служить, – немного успокаивая себя, произнес Артем. Ехать на восток страны он не желал.

– Какие там добротные части—то на востоке? – таджик деланно призадумался. – Чита?! Боже упаси туда попасть! Говорят, похлеще нашего! Но в любом случае – не зря нам в уши жужжат пятый месяц, что армия – жопа, а учебка наша – дырка в ней. Так что хоть куда, лишь бы не здесь.

– Чего говоришь—то? Всю дорогу «вакантом» тут хотел остаться. Так ведь? – спросил Поп без злобы.

– Да я рассудил, что ловить здесь нечего, когда с «Таджичкой» варик вышел. Не—е, лучше домой.

– Кстати, Ега, – таджик вдруг решил поговорить о другом. – Откуда у тебя воли в таких условиях пост держать? Я только месяца два, там, или три вывозил. Хотя я так, особо не верю. Просто пытаюсь придерживаться. Брат у меня есть родной, вот он держит как надо. Прям, правоверный.

– Вот ты сам и ответил, – сказал Егор.

– Ладно, выйду. Сейчас приду, – Ихтияр, поднявшись с насиженного на письменном столе места, выкинул чайный пакетик из кружки в подстольное мусорное ведро и медленно по лабиринту меж скопищ обносков и военной обуви поковылял к выходу.

– Я так и не понял. С какого вдруг четвертую часть бригады рассылают в войска раньше положенного? – решил Артем поднять тему, порожденную выпущенным в начале января приказом Минобороны. Об этом приказе, доведенном до личного состава в новогодние каникулы, ходило много слухов: то ли в войсках не хватает младших специалистов, то ли задумали повысить боеготовность определенных частей, нарастив их численно, или же, согласно самой популярной байке, хотят перенести сроки призыва, чтоб поднять время срочки с года до полутора… Какой бред только не несли, замусолив тему до ушных мозолей. При этом руководство тоже никакой конкретики не давало.

– Готовимся к третьей мировой, – лениво улыбнувшись, сказал Егор.

Минуты две посидели молча, уткнувшись в свои телефоны.

– Егор, хотел спросить у тебя, да все обстановки подходящей не было. Я ведь Евангелие еще подростком читал, только тогда вопросов не задавал. Сейчас перечитываю заново…

В дверь вошел Ихтияр:

– О чем вы тут, девочки? – опять у таджика выглянули желтоватые зубы из—за губ, почти всегда растянутых от мочки до мочки.

– Иди куда шел, а, – обратился к «ходячей улыбке» Артем и тут же вернулся к своему.

– Вопросов много. Но прежде спрошу. Что тебе так мозг повернуло, раз решил в священники податься?

Ихтияр слегка сомкнул свою ухмылку…

…

Время уже было позднее. После отбоя. Не дай бог, кто будет носиться после отбоя первый час, пускай даже и по нужде, – «замки́» всю роту поднимут и усидчиво будут доводить до коллектива, что так не надо. Не по уставу это. А «замки» в российской армии ответственные. О подчиненных заботятся двадцать четыре часа. Внимательные. Если до кого что—то с большим трудом доходит – переживать не стоит! Достучатся до каждого.

Уровень младших командиров высок. Система по их отбору наработанная. Не одним веком оттачивалась. Лучшим солдатам—срочникам путь в боевые части заказан. Ротные их лучше у себя, в учебке, оставят. Зачем талантами разбрасываться – будут заместителями взводных. От первых дней к каждому курсанту приглядываться будут. Кто смышлен, подтянут, инициативен – сразу приметят. Но особое внимание к тем, кто уже и своим призывом командовать норовит, кто давить не только «духов» способен, но и тех, с кем пришел, а то и старший призыв строить силенки есть. Правда, есть еще важный критерий. Если контролю солдат не поддается, если и офицера строить пытается, то поедет такой далеко – в Сибирь. В края, которые к любителям вольницы приучены. Где из жизненной необходимости существуют умельцы, способные человеческий материал перековывать.