Ника Соболева - Право на одиночество

– Познакомься, – сказала Вика, – это Светочка, секретарь Михаила Юрьевича.

Вид этой Светочки меня немного успокоил. Она представляла собой полную противоположность Вике, такой стильной и умной. Светочка выглядела типичной дурочкой-блондинкой, «секретуткой», как говорила моя мама. Но очень скоро после того, как я начала работать, я поняла, что все совсем не так, как показалось на первый взгляд. Светочка не обладала особым умом, это правда, но я думаю, что больше не встречу такой хорошей секретарши. Поначалу меня удивила ее феноменальная память – она действительно ничего не забывала, помнила расположение документов во всех папках и кто что сказал по телефону. Бардак на ее столе вовсе не был бардаком, – он менялся каждый день, потому что у секретаря очень много текущей работы. А еще у Светочки были прекрасные нервы, замечательное терпение и способность не лезть не в свое дело, когда не просят.

Вика постучалась в смежную комнату.

– Михаил Юрьевич, – сказала она, заглянув внутрь, – Наташа пришла.

За столом сидел человек, которого я так боялась. Я боялась настолько, что не смела взглянуть на него. Настолько, что даже не помню своего первого впечатления о Михаиле Юрьевиче.

Хотя теперь-то я знаю, что бояться мне было нечего.

– Михаил Юрьевич Ломов, – представился он, встав с кресла, и подал мне руку. Я пожала ее. И тогда впервые посмотрела на этого человека.

У него были совершенно седые волосы, но лицо не было старым. В сочетании с сединой большие темно-карие глаза смотрелись удивительно.

– Здравствуйте, – мой голос вдруг окреп, – меня зовут Наташа.

Как только мы сели, Михаил Юрьевич вдруг сказал:

– Перед вашим приходом, Наташа, я посмотрел трех претенденток на эту должность, которых предложил мне отдел кадров. Они все не годились совершенно. Я хочу, чтобы вы поняли – это не потому, что я зверь, а потому, что мне нужен определенный человек. И я сейчас задам вам несколько вопросов, а вы просто постарайтесь ответить честно, не задумываясь. Сколько вам лет?

– Девятнадцать. Осенью будет двадцать.

Чем больше он говорил, тем больше мне нравился – сам тон голоса, спокойная манера речи, мимика и теплые глаза.

– Почему вы пошли учиться на редактора? Вы ведь учитесь на редактора, верно?

– Верно. Как вам объяснить… – я рассмеялась. – Вся моя жизнь была связана с книгами, я очень любила – и люблю – читать, и родители всегда дарили мне книги… Никогда – что-то другое, только книги. Сначала я хотела стать писателем…

– Так-так, – Михаил Юрьевич рассмеялся.

– Ну вот, а потом я решила, что нужно опыта поднабраться, чтобы стать писателем, но делать книги мне все равно хотелось… – я смущенно улыбнулась, чувствуя себя глупо – я ответила скорее сердцем, нежели мозгами, и мне казалось, что Михаил Юрьевич сейчас скажет: «Деточка, идите-ка в детский сад, вам пока рано на работу».

– Хорошо, я понял, Наташа. Тогда скажите мне, что вы считаете самым важным качеством для редактора?

Это уже было похоже на экзаменационный вопрос. Я даже помнила правильный ответ на него. Но ответила так, как считала сама:

– Воображение.

– Так-так, – Михаил Юрьевич с интересом посмотрел на меня. – Это почему же – воображение?

– Потому что человек без воображения не сможет работать с текстом. Текст не просто нужно читать, его нужно видеть, даже если это сухой учебник – о, с учебником это тем более! – видеть, что нужно сделать, чтобы текст «ожил» на странице, какие добавить иллюстрации, какой добавить справочный аппарат, как это все ляжет на развороте… Человек без воображения не сможет общаться с автором, потому что хороший редактор должен понимать автора и часто даже – быть им… И не так просто понять, что должно получиться из этого текста, ведь в начале это просто текст…

– Не всегда. Иногда просто мысль, задумка, идея, – кивнул Михаил Юрьевич. – Хорошо, спасибо тебе за ответ. А как тебя учили в институте отвечать на этот вопрос?

Я немного испугалась, но ответила:

– Логика. И эрудиция. Но я не согласна. Конечно, это важно, – да много чего важного в нашей профессии, терпение, например, – но на первое место я бы поставила воображение.

– А тебе не кажется, что человек, обладающий воображением, не всегда может быть логичен?

Я задумалась.

– Я ведь говорила о воображении, а не о легкомысленности, верно? Точно так же можно сказать: «Тебе не кажется, что чересчур логичный человек может быть скучным и зашоренным?»