Максим Удовиченко - Старатели Сахары

– Вполне возможно, – согласился главный редактор. – От западенцев чего угодно можно ожидать… Народ непредсказуемый, – рассудительно подытожил Опанасий Казимирович.

– Да, места там удивительные, а какие там жабы целебные в карпатских болотах! – мечтательно произнёс Саватий Ничипорович, – Короче, есть за что побороться! Будет наша газета в передовиках! Оформляй, Казимирович, командировочные, а я приготовлю целебные снадобья! – утвердительно заключил он, прощаясь с руководителем и направляясь к выходу.

Изрядно поковырявшись в близлежащих болотах, на птицефермах и в свинарниках, исколесив все местные леса и лужайки, покопавшись в окрестных, поросших бурьяном огородах, Саватию Ничипоровичу удалось заготовить невиданное количество знахарского зелья. Когда количество чудодейственных бутылей и жбанов превысило все мыслимые и немыслимые пределы, Саватий Ничипорович отчётливо ощутил, что он наконец-то готов к схватке за билет в счастливую болотную жизнь.

Получив сердечное напутствие и командировочный билет от главного редактора любимого издания, Саватий Ничипорович весьма решительно отправился исполнять свой знахарский долг. А в долгу у него, как выяснилось, впоследствии, оказались многие.

На третий день соревнований Саватию Ничипоровичу удалось вывести из строя более половины участников. Дольше всех держался матёрый карпатский колдун, казалась, ничто его не могло взять, ни настой на крысиных хвостах, ни первый сбор бузины на кроличьем помёте.

Подливая целительские настои в стакан колдуна за банкетом, подсыпая отвары в тарелку за ужином, Саватий Ничипорович с нетерпением ждал результатов. Но колдун лишь некоторое время спустя, отыкавшись, хитро подмигивал и потирал густые длинные усы. Казалось, целительская удача отвернулась от Саватия Ничипоровича. Впрочем, не тут то было!

Порывшись в запасниках, он неожиданно для самого себя обнаружил отвар, заготовленный ещё его дедом: превосходную смесь красных мухоморов, корня лопуха лугового и жабьих лап редкой породы. Ни минуты не сомневаясь, он в тот же день засыпал полжбана содержимого колдуну в украинский борщ.

Отведав борща, колдун, как обычно, начал икать, отыкавшись, по привычке попытался хитро подмигнуть Саватию Ничипоровичу, но неожиданно, скованный параличом, упал со стула с ложкой в руках.

Долго удивляясь необъяснимому выходу из конкурса всех участников за исключением Саватия Ничипоровича, авторитетное жюри было вынуждено присудить победу единственному претенденту.

Как единственному и неоспоримому победителю конкурса, Саватию Ничипоровичу была оказана честь бесплатной доставки в аэропорт для дальнейшего перелёта в пятизвёздочный санаторий.

Впервые увидев самолёт и совершив перелёт, да к тому же приземлившись непонятно где, Саватий Ничипорович испытал ужасный стресс, поэтому неописуемо проголодался, и прямо с трапа самолёта побежал в ближайшую закусочную, коей и оказался китайский ресторан «Утка по-пекински».

Появление странного типа со всклоченными волосами в изодранном купальном костюме, беспрестанно рыскающего по столам в поисках воды, вынудило Саватия Ничипоровича отвлечься от сладостных воспоминаний.

«Не один ли это из претендентов, от коих я благополучно избавился в первых три дня соревнований?! – мелькнула тревожная догадка в голове Саватия Ничипоровича. – Уж больно он похож на Охримея, ведуна из хутора Собачаева: волосы также всклочены, вид потрёпанный, лицо покусанное… Ну вылитый Охримей! Только ведь точно помню, скосил я его волчьей ягодой на бледной поганке с запечёнными кореньями топинамбура!» – мысленно рассуждал Саватий Ничипорович, наблюдая за хаотичными перемещениями Льва.

– Охримей, никак жажда замучила? – дабы развеять сомнения, окликнул Саватий Ничипорович судорожно поглощавшего остатки воды из забытого кем-то на столе стакана Льва.

– Какой я вам Охримей?! Вы что, за одно с этим пиратом и мартышкой?! – запыхавшись, прокричал Лев, хватая без разбора со стола и залпом выпивая стакан с мутным содержимым.

«Точно не Охримей! Да и откуда ему взяться тут? Я же собственными глазами видел, как его с коликами врачи уносили!» – мысленно рассудил Саватий Ничипорович, а вслух с улыбкой радушия, свойственной всем знахарям и целителям, добавил:

– Вижу, потрепала тебя жизнь, в хворь вогнала! Сидай, хлопец! Сейчас мы всё поправим!

– Что вы себе позволяете! То пират с мартышкой, то запорожский казак с гуслями! Так и есть, одна шайка! Я, между прочим, действительный корреспондент весьма влиятельного печатного издания! И попрошу относиться ко мне с подобающим уважением! Иначе я буду вынужден заявить протест! – наливая себе из бутыля в стакан мутное нечто, нервно трясясь и грозя указательным пальцем перед носом Саватия Ничипоровича, громко декларировал Лев.