Максим Удовиченко: Старатели Сахары

Узнав, что Аль-Мажнун является слугой великого Аль-Фаруха-Ибн-Сауда, воины халифа не взяли с него платы и беспрепятственно пропустили в город, не причинив ему вреда.

Пройдя знакомыми улочками, утопающими в зелени акаций, финиковых пальм и дикого винограда, Аль-Мажнун свернул у мечети на улицу, ведущую к рынку.

Невысокого роста, сухощавый, с чёрной бородой и очень смуглым лицом, в синем тюрбане, украшенном золотом и сапфирами, в чёрном парчовом халате с золотой же вышивкой, халиф Абдаллах, повелитель племён и народов от Испании и до пределов царства Ганы, восседая на золотом троне, очень внимательно слушал своего военачальника Йахью-Ибн-Омара. Йахья-Ибн-Омар неторопливо излагал план предстоящего похода, стараясь как можно подробнее аргументировать те или иные свои предложения.

Дворец правителя Аудагоста, ещё два года назад принадлежавший выходцу из вождей чёрных племен сонинке [6]могущественной империи Гана, был богато украшен золотом и драгоценными камнями.

Стены дворца изобиловали расписанными золотом фресками и сурами из Корана. Драгоценные камни, использованные в арабской мозаике, поражали воображение.

Золотой фонтан в окружении финиковых пальм с приятным журчанием раскидывал потоки воды, разлетавшиеся на тысячи играющих на солнце алмазных брызг, создавая атмосферу неописуемой восточной роскоши, умиротворения и прохлады.

Военный совет во дворце Халифа

– О, великий повелитель правоверных! – продолжал свою речь военачальник Йахья-Ибн-Омар. – Милостью Аллаха всемогущего и милосердного, мы не сможем сразу пойти на великий магрибский город Сиджильмаса [7], не усилив нашу армию пешими и конными воинами наших союзников. Из Аудагоста армия великого халифа выдвинется в город Тимбукту. Когда мы достигнем Тимбукту, правитель города Мусса-Ибн-Халид милостиво предоставит нам десять тысяч пеших и пять тысяч конных мессуфа [8]для похода на отступников веры. Пополнив запасы воды и продовольствия в Тимбукту, мы выдвинемся в город Атар, и уже из Атара, мы обрушим наши клинки на головы неверных Магриба, – посвятил он в подробности плана великого правителя.

– План твой успешен, Йахья-Ибн-Омар, но что скажет великий Фарух-Ибн-Сауд, кому Аллах милостивый и милосердный доверил узнавать его волю по знакам и звёздам? – произнес халиф, обращаясь к предсказателю и звездочёту Аль-Фаруху.

– О, великий повелитель правоверных! План Йахьи-Ибн-Омара воистину безупречен, но звёзды говорят, что поход армии великого халифа обречён на бесконечные сражения с превосходящими силами неверных! – отвечал Аль-Фарух-Ибн-Сауд, внимательно всматриваясь в выражение лица халифа.

– Так ты предрекаешь поражение?! – теряя терпение вплоть до того, что поднялся с трона, произнес халиф.

– О, великий повелитель правоверных! Я не могу ничего предрекать, я лишь могу видеть волю Аллаха всемогущего и милосердного в знаках и звёздах, – сказал Аль-Фарух, склоняясь в почтении.

– У меня были совершенно другие намерения! Я собирался возглавить поход и дойти до магрибского города Фес, куда, как мне стало известно, по воле Аллаха милосердного, недавно прибыл мой учитель и наставник Абу-Имран-Мусса, – произнёс халиф, в раздумьях всматриваясь в сверкающие в лучах солнца брызги фонтана.

– О, великий халиф! – продолжал Аль-Фарух, почтенно склонившись перед повелителем, – Я понимаю, насколько важно для Вас увидеть великого учителя и наставника Абу-Имрана-Муссу. Но знаки Аллаха всевышнего и милосердного, которые мне удалось прочитать, указывают на то, чтобы Вы, о, великий и премудрый правитель правоверных, остались с частью войска в городе, – произнес Аль-Фарух в почтенном поклоне.

– Ты смелый человек, Аль-Фарух! Тебе всегда удавалось известными лишь одному тебе способами прочесть по знакам и звёздам волю Аллаха всевышнего и милосердного, – задумчиво произнёс халиф Абдаллах, – Я последую воле Всевышнего и останусь в городе, армию же поведет в поход эмир Йахья-Ибн-Омар, – приняв непростое решение, заключил халиф, завершая совет.

– Слушаем тебя, о великий повелитель правоверных и повинуемся! – ответили все собравшиеся, склонившись в почтении перед великим халифом.

Тем временем Аль-Мажнун уже сновал меж шумных рядов торговцев, настойчиво и наперебой предлагавших купить их товар. Он бросал лукаво – оценивающие взгляды на девушек и женщин, прихватил по привычке гроздь бананов и горсть фиников у зазевавшихся торговцев и вдруг совсем забыл о поручении хозяина, не удержавшись и всё-таки увязавшись за берберкой с весьма пышными формами.