Артем Белов - Друг моря

– Нет, за мной никого…

Юра едва чувствовал под собой ноги. Что теперь делать? Куда идти? Южный Солнцевск превратился из города в забытый, покрытый разводами грязи капкан. Юноша побрел к выходу дерганой походкой, как будто с каждым шагом грозился упасть. Так оно и было: в глазах его темнело, а мысли не давали сосредоточиться. Словно во сне, схватился он за ручку кабинета, как за последнюю спасительную соломинку и задержался на мгновение, рассчитывая, что вот-вот «краб» его окликнет и предложит что-то еще, какой-нибудь другой корабль, неважно, какой. Но нет: работник Гидрографической службы только тяжело сопел, глядя юноше вслед. Юра вышел, тихонько прикрыв дверь. Он опустился на лавочку напротив и обреченно обхватил голову руками. Так Юра и застыл, подобно брошенному якорю, скованный собственными тяжелыми раздумьями. Идти решительно некуда. Обратиться не к кому. Дрожащими пальцами Юра разобрал сотовый телефон и стал неистово тереть батарею о штаны, пытаясь полулегендарным способом вернуть ее хоть ненадолго к жизни. Все без толку: мертвее этой батареи не было никого на свете.

Юра вполголоса выругался и тут же заозирался: не заметил ли кто, не услышал ли, не смотрят ли на него осуждающе усталые посетители? Но никто не обратил ни малейшего внимания. Редкие серые люди с непримечательной внешностью сновали из кабинета в кабинет, перекатывались между ними бесцельно. В их руках то появлялись новые пачки бумажек, то исчезали старые. Как только листков не оставалось совсем, посетители неуверенно переминались с ноги на ногу и медленно уходили прочь, стуча тяжелой входной дверью. Юра же оцепенел; его тело будто замерзло, в то время как разум метался из одного угла черепа в другой в тщетных попытках найти решение проблемы. Бродяжничать на улицах незнакомого городка ему точно не улыбалось.

Так и сидел он, совершенно не шевелясь, отдавшись полностью угрюмым мыслям. Только глаза его шевелились медленно, следили за ползущей по стене мокрицей, которая тоже не могла определиться, куда же все-таки ползти – совсем как молчаливые посетители безымянных кабинетов. Все меньше людей проходило мимо, бросая мельком взгляды на неподвижного Юру, все ниже опускалось солнце и меньше света пролезало в окна филиала Гидрографической службы. Мало-помалу стали хлопать двери кабинетов; бесформенные секретарши отправлялись по домам, ныряли из прогретых кабинетов в рыбный воздух Южного Солнцевска.

Последним же, едва часовая стрелка остановилась на цифре шесть, из офисной раковины выполз «краб». Стоя он производил еще более сильное впечатление, чем сидя: громадный, с устрашающе сверкающей лысиной и колыхающимися на каждом шагу боками. Ему определенно не хватало клешней и лишних пар ног; Юра от души посмеялся бы раньше над таким сходством, будь он в Москве, а не незнакомом городе, где его нагло обманули с работой. Точнее говоря, он сам себя обманул, в сердцах оборвав всякую связь с родными и упустив из виду зарядное устройство. Винить оставалось только себя, чем юноша с упоением и занимался. «Краб» удивленно вскинул брови и засопел.

– Как, вы все еще тут? В какой кабинет сидите? Уже все по домам разошлись!

Юра только рассеянно посмотрел на работника Гидрографической службы и пожал плечами. Слова не лезли из горла.

– Бросьте вы эти суда наши, отправляйтесь домой. Не то тут место, чтобы за мечтой ехать, уж поверьте. По молодости ошиблись, ну, бывает – идите скорее на паром, оттуда на вокзал и домой. Или денег нет?

– Нету, – просто ответил Юра, покачав головой.

– Что, ни рубля?

– Чуть-чуть. На поезд не хватит.

«Краб» немного походил взад-вперед, повздыхал, покачал укоризненно головой. Наконец, уже было собравшись уходить и зазвенев требовательно ключами, спросил:

– Идти-то хоть есть куда?

– Нет.

– Эх… – грузный мужчина застыл в раздумьях, тоже внимательно глядя на мокриц, что уже строем вышагивали по стене. – Даже не знаю. Ну раз некуда, оставайтесь хоть тут, что ли. На лавочке вот прилягте. Я вас запру, только не трогайте ничего, ладно? Чисто по-человечески разрешаю.

– Спасибо, – грустно ответил Юра и лег на жесткие доски, подложив ладонь под щеку.

Скамейка была словно сделана из самого неудобного для лежания дерева, которое только можно было найти в России. Как ни вертелся Юра, ему не удавалось найти места, где бы доски не кусали больно за ребра. В одно мгновение погас свет, раздался последний стук входной двери, и «краб» закопошился ключами в замке. Через пару секунд повисла вязкая тишина, обволакивающая и негостеприимная. Юра никак не мог отделаться от грустных мыслей, едва осознавая даже, где он находится и что делает. «Придется искать хоть какую-то работу, – думал юноша, – заработаю ровно столько, чтобы хватило на билет домой, и уеду. Еще теперь перед моими дома унижаться… Спать пока придется на каком-нибудь складе с рыбой. Лучше не бывает». Юноша ворочался в полузабытьи несколько часов, пока все-таки не провалился в настоящий сон, который не принес никакого облегчения. Ему снились подушки и одеяла из полусгнившей рыбы, которыми он тщетно пытался укрыться от холода на старом складе с дырявой крышей. Ему казалось даже сквозь сон, что из-за закрытых век льются слезы. Юра успел уже пожалеть не только о своем решении, но и о собственных мечтах, он проклинал все на свете, мысленно прося мать забрать его домой. Но тут же, не просыпаясь, он гнал сомнения прочь и ругался на себя, обвиняя в трусости и слабоволии.