Иван Державин - Ортодокс, или Запретная любовь дочери премьера

За границей, куда руководство завода посылало его на несколько лет продавать со склада и обслуживать оборудование завода, как правило, был бешеный ритм, там все подчинялось служению Родине не только поиском покупателей машин, но и развенчиванием стереотипов о советских людях. В этом ему помогала пронзительной красоты жена, производившая фурор тем, что не походила на страшных комиссарш в сапогах и маузером на боку, какими обычно изображали за границей советских женщин. Ему не раз предлагали остаться, суля сумасшедшие оклады, но он и слышать не хотел об этом и отвечал, отчего у них глаза на лоб вылезали: «Лучше смерть, чем остаться здесь». Очевидно, за эту его верную сорокалетнюю службу Родине и за отчаянную попытку уберечь станкозавод от мгновенного разграбления после развала СССР он был покалечен рэкетирами в 1992 году и омоновцами в 1993 году при защите Верховного Совета и превратился в нищего, подрабатывая до самой смерти охраной богатства новых русских.

Развал великой страны и превращение России в холуя Вашингтона Сергей Васильевич воспринял с не заживаемой болью в сердце и не только потому, что в одночасье превратился в нищего. Вместе с ним нищим стал весь русский народ, за исключением кучки проходимцев и воров, в основном не русской национальности, захвативших все бывшее народное богатство. Свое отношение к происшедших в стране переменах он попытался выразить в повестях, избрав для большего привлечения читателей детективный и фантастический жанры. Первую его повесть самое солидное издательство согласилось напечатать при условии, что он выбросит всю политику. Делать это сам он отказался, – все равно, что выбросить свое дитя, – и предоставил это редакции, наивно надеясь получить известность после выхода первой книги и печататься в дальнейшем без правок. Когда же повесть вышла под другим названием и обескровленной настолько, что ему было стыдно за нее, так как она мало чем отличалась от наводнившего прилавки магазинов чтива, он больше не связывался с издательствами и печатал свои книги лишь в интернете. Но и там ему не раз ставили заслон, ссылаясь на нарушение существующих законов или, иными словами, цензуры.

Глава вторая

Сергея Васильевича очень волновала судьба внука, за которого приходилось платить в детсаду и школе. А впереди еще институт. Невольно на ум приходило сравнение с собственным детством. Даже в военные годы, когда он пошел в школу, государство обеспечивало его всем необходимым для учебы: учебниками, тетрадями, ручками. А уж что говорить про мирное время, когда в подвалах домов работали бесплатные всевозможные кружки умелых рук, обучения игры на музыкальных инструментах. Сережа пробовал играть на балалайке, видя, как ловко играла на ней мама, но быстро понял, что бездарен, и отправился в кружок пения. Оттуда еще быстрее он перешел в кружок бальных танцев и остался там надолго. Посещал он и шахматный, и шашечный и волейбольный кружки, но остановился на футболе, получил спортивный разряд, играя за юношескую городскую команду в чемпионате Московской области. Такие бесплатные кружки остались в капиталистической России лишь воспоминанием. Они были, но плата за них делала их для многих недоступными, в том числе и для Андрея.

Чтобы Андрей не ошибся в выборе профессии, Сергей Васильевич с самого детства пытался выявить его призвание и находил много схожего с собой, а именно, тягу к гуманитарным знаниям, а не к технике. Его радовало, что у внука была хорошая память, в три года он на слух запомнил «Бородино» Лермонтова, а чуть позже и «Мцыри». В пять лет, когда была напечатана книга деда, начав читать ее по слогам, он к концу читал уже свободно. И был первым читателей всех остальных книг деда, впитав в себя с детства его мировоззрение и взгляды. Нередко у них возникали споры, так как взгляды деда, как правило, противоречили тому, чему Андрея обучали в школе. Сергей Васильевич с большим интересом читал учебники по истории и литературе и, скрывая обуревавшую ярость, терпеливо опровергал внуку либеральную ложь о Великой Октябрьской Социалистической Революции, гражданской войне, советской власти, подтверждая утверждения трудами ученых и неоспоримыми фактами. Постепенно он стал замечать, что учившийся с первого класса в основном на пятерки Андрей, начиная с восьмого класса, стал все чаще приносить по истории и литературе тройки и даже двойки. Он не без труда выяснил, что виноваты в этом навеянные им внуку взгляды. Не привыкший с детства хитрить, Андрей стал противоречить учителям, высказывая свою точку зрения на те или иные исторические события, произведения, на политических деятелях и писателей. Например, по истории он категорически отказался называть Ленина немецким шпионом, а Сталина палачом и тираном. Двойку по литературе за четверть он получил из-за «Архипелага Гулага» Солженицына, назвав писателя лжецом. Конфликты с учителями усугублялись еще и тем, что несколько раз Андрей не вовремя приносил в школу требуемые поборы за обучение из-за того, что в семье не было денег. Остро встал вопрос о выборе профессии и дальнейшей учебе. Об отличном аттестате при этих самых преподавателях по истории и литературе речь уже не шла, при них тройка в аттестате будет желанной отметкой. Сложнее был другой вопрос: куда пойти после окончания школы? Технические вузы, как и в свое время деда, Андрея мало интересовали. Бизнес и экономика тоже. Но главной проблемой была плата за учебу, так как у них не было денег. Они просмотрели все бесплатные вузы и поняли, что шансов попасть туда у Андрея практически нет. Проблему решил он сам. В интернете он отыскал полиграфический колледж с двадцатью пятью бюджетными местами, куда принимали девятиклассников после сдачи экзаменов по русому языку и литературе. Туда он и отнес документы. Будучи единственным, не окончившим подготовительные курсы при колледже, он один получил пятерку по диктанту, блестяще ответил на устном экзамене по русскому языку, а по литературе поразил экзаменаторов знанием стихов Лермонтова. Его даже спросили, почему он не пошел в литературный или педагогический институты. Он ответил, что в издательствах будет много книг для чтения. А деду объяснил свой выбор именно этого колледжа желанием, во что бы то ни стало, издать собрание всех его сочинений. К тому же работа в издательстве связана с новинками литературы, чем он всегда будет интересоваться. Привлекало еще и то, что выпускники колледжа имели преимущества при поступлении в вузы этого профиля.