Лили Скай - Волчица. До встречи в полнолуние

Быстро нашла указатель к кабинету дирекции, который необходимо посетить, прежде чем начать здесь обучаться. На меня, словно стадо баранов, направлялся поток людей, потому пришлось прижаться к стене и подождать некоторое время, пока они не пройдут мимо. Вероятно, сейчас перерыв – все стремились перейти из одной аудитории в другую. Я надеялась, в этом институте нет других корпусов, куда нужно бежать сломя голову, чтобы успеть к следующей паре, как это было в моем городе.

Я постучалась в дверь дирекции, заглянула внутрь – передо мной еще пять человек. Я была вынуждена дожидаться своей очереди в коридоре, ведь в кабинете не было места. Очередь дошла до меня спустя лишь минут пятнадцать, а я только намеревалась отлучиться. Приветливая и добродушная девушка – чего не скажешь обо мне – разъяснила, что предстоит сделать за эти три месяца обучения. Она протянула квитанцию на оплату под мой потухший взгляд – конечно, я знала, что потеряю в деньгах, но лишнее упоминание об этом приводило к разочарованию. Пускай это были и не мои сбережения.

Разницу в предметах сдать придется, но список не внушительного размера, что, естественно, не могло не радовать. По некоторым предметам на другом курсе будет перезачет, поскольку программа в Ульяновске слегка отличалась от здешней. Разумеется, это в том случае, если я решу остаться и продолжить обучение. Забрала студенческий и зачетную книжку, которые были подготовлены заранее, и радовалась, что этот этап позади. Правда, некоторых документов не хватало, но мне предоставили время, учитывая обстоятельства с переездом. А тетя Маша с легкостью привезет их через пару недель.

Теперь же оставалось самое сложное – вникнуть в процесс и нагнать одногруппников. Сегодня у меня не было пар, к моему великому ужасу, ведь чем раньше я начну, тем быстрее втянусь. Отправилась на поиски расписания, чтобы узнать, какие меня ожидают предметы, и заранее быть готовой к тому, что мы будем проходить. С собой я захватила множество конспектов, которые, надеялась, помогут в дальнейшем. Уйти с головой в учебу – единственная возможность пережить эти дни до приезда тети и сестры.

Придя домой, я ожидала увидеть Мишу, однако его занятия еще не окончены, поэтому дом пуст. Это, несомненно, приводило в восторг – не придется расхаживать по дому под чутким надзором младшего брата, который, я была уверена, следил за тем, чем я занималась, когда покидала свою комнату. Неужели он считал, что я делаю что-то, чего, по его мнению, делать не должна?

Когда намеревалась пообедать, позвонила Юля, и я слегка напряглась, не зная, что могу сообщить сестре, чем порадовать. За два дня пребывания здесь не продвинулась в общении с Мишей ни на шаг. Более того, я даже не прикладывала никаких усилий, пуская все на самотек и просто дожидаясь, пока приедут те, у кого это получится сделать гораздо лучше.

Разговор с Юлей утомил уже после пяти минут, поскольку она завалила меня вопросами, на которые я не хотела отвечать. Она словно не замечала, каким тоном я с ней говорю, и, когда задала вопрос о Мише, я окончательно впала в ступор. Не любила врать, если можно сказать правду. К тому же, скажи я, что мы прекрасно ладим и все хорошо, она бы точно не поверила. Если даже и допустит такую мысль, то может решить, что их помощь мне не нужна, и задержится в Ульяновске подольше.

Такой расклад меня совершенно не радовал, потому я сказала все как есть, заранее готовясь услышать в ответ упреки от сестры. Однако Юля какое-то время молчала, а затем ответила, что ничего иного и не ожидала. Наконец мы с ней в чем-то согласны – я с самого начала считала эту затею провальной и настаивала на том, чтобы за Мишей присмотрели наши родственники, а не кто-то из нас. Тем более не я.

Разговор подходил к концу, Юля, понижая голос, поинтересовалась, видела ли я их могилы, и мне пришлось снова сказать правду. Помимо этого, я также не желала увидеть то место, где раньше находилась их дача, или заглянуть в комнату, чтобы узнать, какими были мои родители . На секунду испытала укол совести – я настолько себя переделала, что вконец стала бездушной. Юля никак не прокомментировала мой ответ и как можно скорее прервала наш диалог.

Я сидела на кухне довольно долгое время и, когда услышала щелчок замочной скважины, словно пробудилась ото сна. Не намеревалась вставать и тем более идти к нему, зная, что все равно никогда не получу отдачу. Не стоило интересоваться, как прошел его день или как он себя чувствует, ведь он не даст правдивый ответ. Потому я продолжала сидеть на кухне, мысленно прокручивая разговор с Юлей и размышляя над тем, что она сейчас обо мне думает. С каких пор меня стало так волновать мнение людей в отношении своего поведения?